Грусть, мелькнувшая в его взгляде, удивила меня.
— Только не со мной, — сурово возразила я.
— Может быть, не сегодня. Рано или поздно наступит день, когда я завоюю твое доверие. Впереди целая вечность.
Наконец даже Джейк устал от моего уныния и милостиво позволил уйти пораньше. В отель «Амброзия» меня доставил лимузин. Такер уже ждал в вестибюле, чтобы проводить меня в номер.
— Как ты это терпишь! — выпалила я, когда мы вошли в лифт. — Как вы все это терпите? Здесь страшно и пусто!
Такер послал мне многозначительный взгляд и нажал кнопку этажа — не верхнего.
— Иди за мной, — просто сказал он.
Выйдя из кабины лифта, мы молча прошли по пустому коридору к толстому настенному гобелену. Искусно переплетенные нити цветного шелка изображали стаю демонов-стервятников, терзающих прикованного к скале смертного. Одни рвали когтями его плоть, другие клевали внутренности. Мука на лице человека заставила меня содрогнуться.
Такер, отодвинув гобелен, открыл высеченную в камне лестницу. Ступени, казалось, уводили глубоко под землю, в самое нутро отеля. Пахло здесь иначе, чем в пропитанном благовониями вестибюле, — плесенью и сыростью. И света не было, так что я видела не дальше собственного носа.
— Не отставай, — велел Такер.
Я спускалась за ним, цепляясь за его рубаху, чтобы не потеряться в душной тьме. Изгибы узкой лестницы в конце концов вывели нас вниз. Едва Такер остановился, на стене замерцали светильники. Мы очутились у подземного канала с тусклой зеленой водой. Мои ступни тронул сквозняк. Я навострила уши, вслушалась и уловила шепот голосов, повторяющих мое имя.
Земляные стены покрывал мох, с потолка капало. У нижней площадки лестницы был привязан челн. Такер отвязал его и отбросил в сторону веревку.
— Залезай. И постарайся не шуметь. Лучше ничего здесь не тревожить.
Мне не понравилось, что он сказал «ничего» вместо «никого».
— Чего не тревожить? — спросила я, но Такер был занят, правил лодкой, и не стал объяснять. Весла беззвучно рассекали мутную воду канала, а я сидела прямо, до белизны костяшек сжав кулаки. Я ощущала движение в глубине под нами. По воде вдруг разошлись круги, словно кто-то бросил с берега камень.
— Что это? — прошептала я.
— Ш-ш! Ни звука!
Я послушалась, но взгляду позволила снова обратиться на воду. Под поверхностью проступали пузыри, всплывала бледная, разбухшая туша. Ее, подобно буйкам, окружали светящиеся лунным светом шары. Я склонилась за борт, прищурилась, вглядываясь, и зажала рот ладонью, распознав в буйках отрубленные головы. На воде вокруг нас закачались холодные мертвые лица, волосы плавали подобно водорослям, пустые глаза смотрели прямо на нас. Ближайшее к нам лицо было женским, но кожа на нем посерела и сморщилась, словно от долгого лежания в ванне. Отрубленные головы стучали в борт челнока. Поймав предостерегающий взгляд Такера, я проглотила вертевшийся на кончике языка вопрос.
Он подвел лодку к выступу скалы, и я с радостью выскочила на камни. Мы стояли в небольшой нише. Посреди ее алмазно блестела вода, такая прозрачная, что видна была галька на дне. Я бросила на Такера вопросительный взгляд: «Говорить уже можно?»
— Вот место, про которое я рассказывал, — отозвался он на мой взгляд. — То самое озеро Грез.
— И что теперь?
— Если выпьешь глоток, увидишь то, чего больше всего желает сердце. Вода действует как наркотик, только в жилах остается навсегда. Ты сможешь переноситься в любое время и откуда угодно.
Меня не пришлось уговаривать. Поспешно опустившись на колени, я зачерпнула ладонью хрустальную воду, не колеблясь, поднесла к губам и выпила.
Тихий гипнотизирующий гул наполнил воздух подобно стрекоту цикад. Я склонилась ниже, вглядываясь в поверхность озерца, ища знака. Заглядывая в воду, я почувствовала, что отделяюсь от тела, словно попала под действие заклятия. Внезапно меня будто ударили в грудь боксерской грушей. Собственный выдох представился мне светящимся шаром. Он завис передо мной в нескольких дюймах от воды. Внутри яростно метались крошечные белые искорки. На моих глазах шар медленно опустился и исчез.
— Ничего, — услышала я шепот Такера. — Озеро читает твои воспоминания, чтобы узнать, куда тебя перенести.
Некоторое время ничего не происходило, только доносилось наше дыхание. Такер что-то говорил, но голос его звучал глухо, а потом я и вовсе перестала его слышать — и поняла почему. Я смотрела на него сверху. Озеро и все, что его окружало, растворялось, хотя телом я все еще была там.
Я в панике смотрела, как передо мной проступает новая картина. Сперва она представилась разбитой на пиксели, будто неудачно увеличенная фотография. Затем изображение понемногу сфокусировалось, и страх сменился волной чувств, увлекших меня в водоворот. Я была дома.
