Всем хлеба! Хлеба — беднякамВ лихие дни нужды народной;И хлеба умственного — нам,Стоящим вне толпы голодной!
1891 г.
ВЕСНАПриветствую тебя, веселая весна!Блестя, звуча, благоухая,И силы жизненной, и радости полна, —Как ты красива, молодая!Лицом к лицу с тобой один бродя в лесу,И весь твоим подвластен чарам,Советы я себе разумные несу,Как подобает людям старым.Я говорю себе: «Смотри почаще вниз;Везде цветок увидишь нежный;Душистых ландышей здесь массы; берегись,Чтоб их не смять ногой небрежной.Старайся уловить и света, и теней,Игру в причудливых узорах;И кашель сдерживай, чтоб слышались яснейНапевы птиц и листьев шорох»,
Стенькино. 1892 г.
ПОСЛЕ КРАТКОВРЕМЕННОГО ОТСУТСТВИЯПокинув города, я вновь живу на воле;Опять в глухом лесу, опять в открытом поле…Но мне отрадно здесь не только потому,Что сельской жизни склад мил сердцу моему;Что здесь я окружен тенистым, старым садом;Что я окинуть вновь могу привычным взглядомДавно знакомый ряд приветливых картин;Что не отцвел еще любимый мной жасмин;Что очередь пришла румяной земляники;Что вечером в лесу грачей я слышу крики;А на полях, пока тьма ночи не сошла,Перекликаются во ржи перепела…За то я возлюбил тебя, деревня, страстно,Что помощи твоей просил я не напрасно;Любовью за любовь мне отвечала ты.Кто мне открыл тщету житейской суеты?Кто думы мне внушал средь тихого досугаНе ты ль, о добрая и верная подруга?
Стенькино. 1892 г.
КОНЬ КАЛИГУЛЫ«Калигула, твой конь в сенате;Не мог сиять, сияя в злате;Сияют добрые дела».Так поиграл в слова Державин,Негодованием объят.А мне сдается (виноват!),Что тем Калигула и славен,Что вздумал лошадь, говорят,Послать присутствовать в сенат.Я помню: в юности пленялаЕго ирония меня;И мысль моя живописалаВ стенах священных трибунала,Среди сановников, коня.Что ж! Разве там он был не кстати?По мне—в парадном чепраке,Зачем не быть коню в сенате.Когда сидеть бы людям знатиУместней в конном деннике?