Голос донесся от двери. Мы обернулись — на пороге стоял Гэбриэл. Свои светлые волосы он собрал в хвост, и скулы казались еще более острыми. Он пока не оправился после перенесенных страданий, однако сохранил свою безупречную красоту. Я услышала, что у Молли часто забилось сердце.
— Что ты сказал? — дерзко спросила она.
Габриэл посмотрел на нее в упор своими серебристыми глаза.
— Ты совершаешь серьезную ошибку.
— Но… тебя совершенно не касается!
— Твой жених — настоящий идиот, — констатировал Гэбриэл.
Мой брат никогда не позволял себе ничего подобного. Он всегда держался немного отстраненно, а споры вел, приводя ясные и взвешенные аргументы. А сейчас у него произошел эмоциональный взрыв.
— Как ты смеешь! — Молли вскочила. — Ты не имеешь права судить его!
— Я не хочу видеть тебя несчастной, — произнес Гэбриэл. — А тебе грозит брак без любви.
— Откуда тебе знать?
— Ты притворяешься, пытаешься убедить себя в том, что счастлива. Ты думаешь, с Вейдом твоя жизнь обретет смысл. Но он и его запреты не смогут залатать зияющую дыру в твоей душе, Молли.
— Надо же, какой заботливый! — фыркнула та. — Ты-то меня не захотел и отверг, помнишь? Я слишком приземленная, несовершенная для тебя, поэтому будет лучше, если ты оставишь меня в покое!
— Полагаю, я ошибался, — вымолвил Гэбриэл.
Айви, Ксавье и я потеряли дар речи.
— Ты… — Молли запнулась. — Ты…
— Я не думал, что все закончится таким образом, — пробормотал Гэбриэл.
— О чем ты? — перепугалась Молли.
— Гэбриэл? — тихо окликнула его Айви. — Что с тобой?
— Надоело сражаться, — ответил он. — Я устал от бесконечной войны между ангелами и демонами. Я вижу повсюду боль и смерть — и ничего больше. Должен существовать иной путь. Когда наступит мир, Айви? Битва длится веками.
— Не знаю, — вымолвила моя сестра. — Но такова наша судьба.
— Тогда, возможно, Бетани права.
— Что ты имеешь в виду? — и Молли широко раскрыла синие глаза.
— Молли, ты не лишена недостатков, — заявил Гэбриэл. — Ты порывиста, нетерпелива, вспыльчива. Иногда ведешь себя глупо. Твое сердце непостоянно, а настроение меняется быстрее ветра. Но именно в этом заключена твоя человечность, и поэтому ты так прекрасна.
— Я?.. — выдавила она.
Гэбриэл пересек кухню и обхватил плечи Молли руками.
— Ты никому не принадлежишь, — пылко воскликнул он. — В отличие от меня, тобой никто не может владеть. Ты свободна. А я не был сотворен для счастья. Моя миссия — служение. Но ты… ты настолько страстно чувствуешь, что я восхищен тобой…
— Плохо дело, — шепнула я Ксавье.
— Что с ним?
— Гэбриэл засомневался, — пояснила я. — Его крылья ранены, и он перестал быть непогрешимым.
— Ясно, — проговорил Ксавье.
Молли и Гэбриэл замерли.
— Мое существование — это сплошные правила, — задумчиво продолжал мой брат.
Мы опомниться не успели, как Гэбриэл наклонился к Молли и поцеловал ее. Перед нами словно бы возникла сцена из древней мифологии: легендарный герой и юная дева воссоединились. Поцелуй длился секунд десять, но казалось, эти двое застыли в объятиях друг друга навеки. Гэбриэл обвил стан Молли одной рукой, а пальцы другой запустил в море рыжих кудряшек. Я не могла поверить своим глазам. Похоже, Молли тоже. Когда Гэбриэл ее отпустил, она, как пьяная, рухнула на стол, не в силах вымолвить ни слова.
— Ничего себе, — пробормотала она, наконец.
— Ничего себе, — эхом повторил Ксавье.
Айви подбежала к Гэбриэлу.
— Прекрати! Тебе здорово досталось, но ты переходишь границы!
— Нет, — отозвался тот со смешком. — У меня чуть крылья не отпилили, и Люцифер вселился в Ксавье — вот это уже чересчур. Хочу освободиться.
