— Прошу тебя, — взмолилась Айви. — Позже ты пожалеешь.
— Нет, — возразил Гэбриэл. — В моей жизни — это первое, что я сделал сам. Исключительно для себя.
Лицо Молли приняло странное выражение. Айви и Гэбриэл продолжали дискутировать, а она тихонько шагнула к моему брату и незаметно приподняла его рубашку. Все умолкли, когда она провела ладонью по спине Гэбриэла. Он поежился, опустил голову, однако даже не пытался прогнать Молли. Казалось, ни он, ни она не замечают нас. Они были слишком сильно поглощены друг другом.
— Ничего, — утешала его Молли, поглаживая его истерзанные крылья.
— Прости, — ответил Гэбриэл.
— Не за что, — отозвалась Молли. — Ты имеешь право на ошибки, понимаешь?
Айви, Ксавье и я переглянулись. Момент был очень личный, и мы чувствовали себя неловко. На кухонном столе лежал мобильник Молли. Он зазвонил, и она очнулась. На дисплее высветилось имя «Вейд». Молли быстро собрала вещи.
— Я опаздываю, — запинаясь, проговорила она. — Я не… Ладно… До встречи. — И она помчалась в холл.
Через пару мгновений хлопнула входная дверь.
Мы дружно обернулись и уставились на Гэбриэла.
— Что? — раздраженно буркнул он.
— Ты… не хочешь… поговорить?
— Нет. Спасибо, Бетани, — отрезал брат. — Мне не нужны советы от парочки года.
Пару секунд он смотрел на нас откровенно враждебно. Потом развернулся и вышел на заднее крыльцо.
— Ты… Не надо ли ему посетить психотерапевта? — произнес Ксавье, обращаясь к Айви.
— Гэбриэл повидал все человеческие грехи от начала времен, — заметила сестра. — Сеанс будет весьма долгим.
— Но когда крылья заживут, он станет таким, как обычно?
— К счастью, да, — кивнула Айви. — Надо благодарить Бога, что не случилось худшего. Подобные раны иногда вызывают неизлечимые травмы. Но Гэбриэл исцелится.
— Я что-то не пойму, — признался Ксавье. — Ну, то есть, Молли и он…
— Наша суть сосредоточена в наших крыльях, — произнесла Айви. — Они — источник нашего могущества. Как корни растений. Когда они отравлены, дерево болеет. Гэбриэл ослаб. Сейчас он особенно уязвим.
— И что нам делать?
— Ничего. Будем ждать.
— А Молли? — спросила я.
— Его новые чувства к ней исчезнут, и он вновь станет архангелом Гавриилом, — резюмировала Айви.
— Ага, — хмыкнул Ксавье. — Хорошо бы, чтобы так и получилось.
Оставив Ксавье и Айви вдвоем, я побрела на заднее крыльцо. Мой брат сидел на шатких ступеньках и сверлил взглядом опавшие листья во дворе. На его лбу залегли глубокие морщины.
— Не беспокойся, — начала я, устроившись рядом с ним. — Это временно.
Все-таки странно, что я даю советы Гэбриэлу.
— Как ты терпишь подобное? — спросил он. — Я подразумеваю хрупкость человеческого тела, людское непостоянство и общий хаос. Почему ты хочешь чувствовать то же самое, что и они? У меня все мысли в голове перепутались.
Я улыбнулась.
— Такое не каждому подходит.
Гэбриэл посмотрел на меня, и я заметила, что его глаза потемнели. Внутри моего брата бушевала гроза. И, наверное, впервые в жизни он отождествлял меня с собой.
— Я не допускал никаких промахов, — пробормотал он. — И сейчас я ненавижу себя за это.
— Не надо, Гэбриэл, — сказала я. — Ты пожертвовал собой ради меня. Мне жаль, что ты сильно страдаешь, но ты спас жизнь Ксавье… и мою. Никто на тебя не сердится.
— Спасибо, — ответил он. — Надеюсь, я исцелюсь. А то я сам себя не узнаю.
— Наоборот, — возразила я. — Ты всегда следовал своей цели, — добавила я и сжала его руку. — Возможно, сейчас тебе кажется, что все кончено… Но я уверена, Гавриил, которого мы любим, здесь, с нами. Не сомневайся.
