Молодцы, нечего сказать – кто-то, кто сохранил способность рационально думать, очень дозированно дает информацию в розыск. Меня обвиняют в убийстве Саида Алим-бека, Наследника Бухарского. Мотив – как на ладони, вражда из-за женщины, личная неприязнь, возможно, служебный конфликт из-за того, что Алим-бек сменил меня на посту в Афганистане. Я был в тот день в Санкт-Петербурге? Однозначно был – есть свидетели, можно поднять билеты с рейсов. Я был около дома Алим-бека, когда там произошло убийство? Был, и тот полицейский, который видел меня, это подтвердит. И женщина, которая видела мою перестрелку с милейшим графом Сноудоном. Супругу Алим-бека купят или заткнут, если уже этого не сделали.
А даже если я сумею оправдаться в убийстве Алим-бека, мне светит еще одно обвинение. Почему я отпустил установленного британского шпиона? Почему я позволил ему выехать из страны? Может, потому, что я и сам – британский агент? И в таком случае – все наши действия в Кабуле и в Ташкенте получают свое, крайне зловещее объяснение: британский агент создал свою сеть и ведет подрывную деятельность в зоне интересов британской разведки.
Меня не обвинили ни в убийстве Панкратова и его людей, ни в убийстве Зубова. Хотя, может, и обвинят – как только установят мою принадлежность к британской разведке. Британский шпион уничтожил людей, которые разгадали суть его предательских действий.
Тимофеев. Разыскивается по обвинению в создании террористической организации и совершении терактов. А что – не так? Взорванные взлетные полосы, поврежденные самолеты, сообщения о заложенной взрывчатке, перестрелка в «Голубых куполах», наконец. И все остальное, что за этим последовало.
Все можно толковать двояко. Трояко. Как угодно. Как нужно. Оболгать, оболванить, обезличить.
– Кстати, телевидение сейчас показывает? – спросил я.
– А как же. Его Высочество Наследник и Ее Императорское Высочество, Регент престола, совместно приняли морской парад в Кронштадте. Правда, непонятно, к чему этот парад был приурочен.
Тихонов помолчал и добавил:
– Говорят, даже в Неве парадировали. Слухи такие ходят, нехорошие.
Понятно, путч, значит, подавлен. И судя по упоминанию Кронштадта, именно в нем укрылась Ксения, и укрылась вовремя. Заговорщики оказались лицом к лицу с мощнейшим флотом и не смогли разыграть свои козыри. И судя по всему, пришли к какому-то соглашению. Это вполне в духе Ксении. Она не уронит суверенный рейтинг, это плохо скажется на проценте по государственным заимствованиям. И Николо Макиавелли тоже был бы рад такому решению. Она их потом передушит. По одиночке.
А теперь самое интересное – пометка, что розыск наш прекращен в связи со смертью. Поставлена всего два часа назад.
Интересно, они действительно верят в то, что убили нас там, в Самарканде? Да нет, навряд ли. Мы вывернулись в Кабуле, с чего бы нам и тут не вывернуться? Наверняка знают, что мы живы, и хотят притупить бдительность, чтобы мы решили, что розыск отменен, и сделали глупость. Ведь наш полицейский розыск – оружие обоюдоострое. МВД – это не армия, не военная разведка – они сами по себе, и подгадить военным очень даже будут рады. А мы можем многое рассказать, очень многое…
– Примета есть, – объявил Араб, – кто на собственных похоронах был, тот до ста лет не умрет.
Дай-то Бог, дай-то Бог…
После серьезного сокращения армии в конце восьмидесятых тогда сильно шагнула вперед авиация, технологии разведки, появилась возможность не держать такое количество личного состава, да и бронетанковые части тогда сильно подсократили. Переходили на преимущественное развитие авиации и флота.
Вот тогда-то и остался здесь этот военный городок. Раньше здесь стоял целый танковый полк, от него все и осталось – казармы, ДОСы[53], плац, усиленные ангары для танков, небольшой танкодром. Все солидно построено, из бетона, на века. Когда часть расформировали, то знамя сдали в музей, технику отвезли на базу длительного хранения, личный состав отправили на переподготовку, а территорию части записали в разряд невостребованного государственного имущества. Но невостребованным оно было очень недолго: отставные офицеры, которые начали зарабатывать перевозками грузов в Афганистан на списанных армейских машинах, договорились с генерал-губернатором о долгосрочной аренде городка бывшего танкового полка сроком на сорок девять лет. Сорок девять – вполне достаточно, там либо шах помрет, либо ишак. Но время шло, а что шах, что ишак – были очень даже живы…
Этим местом владел, как и другими подобными в Афганистане, не кто-то конкретно, а товарищество водителей грузовиков, которые скидывались, чтобы заплатить в казну арендную плату, и на то, чтобы сделать здесь что-то нужное. Община – как часто это и бывает в России. Когда ты вступал в сообщество водителей грузовиков, ты обязывался платить от своих заработков сбор в общую корзину – на уплату аренды, на компенсацию потерянного товара и транспортных средств, на помощь погибшим и умершим – что-то вроде кассы взаимного страхования, без лишних формальностей. А зарабатывали хорошо – потому территория бывшего танкового полка превратилась в такое, что не замышляли даже строившие ее военные строители…
От большой трассы, ведущей к термезскому переходу, теперь шли три километра бетонки качеством не хуже, чем на самой трассе, – сами водители скинулись и сделали. Территорию обнесли от воров высоким забором, в ДОСе сделали гостиницу, в казармах – тоже гостиницу, но похуже классом, просто с
