Гервасий приложился к полу лбом, и отчаяние, будто маска, сползло с его полупрозрачного лица. Теперь черты призрака выражали смирение, благодарность и надежду. Кивнув, он ощерил зубы и исчез.
Глава 4
Коварство и любовь
Магистр Унен поджег фитиль, широко размахнулся и швырнул бутылку. Целился он в столб, вкопанный гвардейцами на лесной поляне, шагах в двадцати от защитной стенки. Но до столба бутыль не долетела – магистр был в преклонных годах и не очень ловок. Впрочем, бомба сработала, взорвавшись на излете. Вспыхнул оранжевый снопик огня, раскатилось протяжное «пшшш… пых!», и на земле возник кружок опаленной травы размером с колесо телеги. Жалкий результат! Кони, что паслись неподалеку, даже ухом не повели.
Клим окинул взглядом лесную опушку, где проводились испытания, покосился на стоявшего рядом Дитбольда и пожал плечами.
– Это все?
– Все, государь. Но если наполнить кувшин в рост человека, пламя будет посильнее.
– В рост человека… – повторил Клим в задумчивости. – Трудновато метнуть такой сосуд. Без катапульты не обойдешься. Как полагаете, мудрецы?
Унен, единственный в стране алхимик, уставился в землю, Дитбольд поднял взор к небесам. При всем своем магическом искусстве он не умел пускать огонь подобно дракону. Никто не умел – иначе драконов давно бы повывели и, как на Земле, спалили заодно леса, посевы, сотни городов и тварей живых без числа. Огонь – опасное оружие.
Но в данном случае необходимое, подумал Клим. Конечно, вариант с эликсиром силы не исключался, но не душить же дракона голыми руками! И, судя по докладам нетопырей, копье и меч тоже не лучшие помощники. Дракон был слишком велик, раза в два крупнее тираннозавра, и летал быстро. Добраться до него с мечом – пустое занятие…
Магистр Унен виновато кашлянул:
– Понимаешь, государь, прежде я не делал гремучих смесей и не размышлял о свойствах серы, селитры и земляного масла. Я много лет трудился над гомункулом, сиречь человечком из корня мандрагоры, стараясь вырастить его в реторте с питательной жидкостью и оживить. Нужен тебе такой гомункул?
– Нет. Какой от него толк? Мне саламандра нужна, огненная саламандра, и покрупнее! – проворчал Клим и повернулся к Дитбольду. – Как считаешь, кудесник, не заглянуть ли нам в тайную кладовую? Вдруг найдется что-то подходящее. Наладить бы нам гиперболоид или Голема оживить. Тварь огнеупорная, куда полезней, чем гомункул!
Но маг огладил бороду и произнес:
– Государь, вспомни, что сказано мною в этом хранилище. Ты истинный король, и ты взял то, что нужно, и оставил то, чего касаться не стоит. Три предмета были выбраны тобой. Все ли они пригодились?
– Не три, а четыре, – возразил Клим, вспомнив про клык графа Дракулы. – Но серебряный кувшинчик я еще не открывал.
– Кгхм… Так открой!
И Дитбольд зашагал к возку, поджидавшему его и алхимика на окраине поляны. Омриваль подвел королю жеребца, гвардейцы поднялись в седла, и процессия, покинув лесную опушку, направилась к дороге в город. Они ехали среди полей, золотившихся на солнце, мимо лугов с копнами сена, мимо виноградников, где уже наливались сочные грозди, мимо крестьянских усадеб с огородами, птичниками и скотными дворами. Озирая этот пейзаж, Клим думал о том, что явился он сюда в начале лета, а теперь стоит осень, щедрая и благодатная; враги разбиты, ни один колосок не сгорел, ни одна лоза не срублена, и его стольный град окружен не огнем и пожарами, а мирными нивами и садами. Был бы повод для гордости, если бы не дракон!
Майор Клим Андреевич Скуратов, ныне Марклим Победоносный, король Хай Бории, оглянулся на поляну с выжженным пятнышком травы и тяжело вздохнул. Дракон! Не место ему в краях, где люди живут! Правда, в России мелкие и крупные чудовища водились в изобилии, но, по мнению Клима, это было связано не с российской фауной или другими причинами зоологического свойства, а исключительно с всеобщим разгильдяйством и повальным воровством. До тех тварей он не мог добраться ни с автоматом, ни с базукой; их охраняла власть и плодили жажда наживы и безответственность, спутники демократии. Однако не в пример России нынешняя его держава являлась королевством, и он, его повелитель, был обязан лично искоренить драконье племя на всей обитаемой территории. Если не мечом, так огнем!
В целях безопасности испытания проводились в Заповедном лесу, километрах в десяти от столицы, так что к городским вратам они подъехали примерно в полдень. Врата были новые, окованные железом, собранные из прочного и очень дорогого бахбукового дерева. Приветствуя короля, стража ударила в щиты, а на ближних башнях взвились королевские стяги. Крылатый дракон на них появился еще в эпоху Гервасия как знак победы над жутким чудищем, но эта славная виктория наверняка была лишь лживой сказкой. Пакостник Гервасий явно не принадлежал к героям, способным схватиться с драконом, зато нехайскую принцессу пугал с большим усердием. Уже несколько ночей Дрейзе и ее дамы с воплями выскакивали в коридор и носились по залам и лестницам, призывая на помощь то рыцарей, то чародеев.
Не торопясь доехали до главной площади и храма, где Клим каждый третий день исцелял увечных. Так как монеты в казне хватало, пришла ему мысль одаривать страдальцев золотым, но после первого же опыта больные повалили толпами. Выручил Црым, умело распознававший плутов и симулянтов еще до
