– Так ты идешь со мной, драный гэмэчел, или мне придется тащить тебя силой?!
Голубая муть сделалась красной. Стекла окуляров потрескались и лопнули, выплеснув наружу фонтаны крови. Она забрызгала Толику лицо, попала в рот.
Как такое могло случиться? На нем ведь был противогаз!
– Томский, ты меня видишь? Ты уж извини, что я тебя ударил. Договорились же…
Голос Корнилова. Обычный его голос. Анатолий ощупал лицо. Противогаз был на месте, а кровь во рту – его собственной. Болела челюсть. Юрий его ударил, и это оказалось действительно лучшим способом от избавиться от иллюзий, рассылаемых Сфумато. Исчезла кирпичная стена, ворота и существа в голубых комбинезонах. Позади и впереди был только лес и… никакой синевы.
– Бей, чего уж там, если договаривались, – пролепетал Толик деревянным языком.
– Опять гудит, – сидевший на земле Вездеход поднял голову. – Гудит. Только уже сверху.
И тут в просвете между кронами деревьев все увидели летательный аппарат с двумя винтами и каплевидной, красной кабиной.
– Автожир! – завопил Корнилов, отчаянно махая руками. – Это за нами! Автожир! Эй, мы здесь!
Люди в кабине не слышали Юрия, а если и слышали, то повели себя очень странно. Вместо того чтобы искать место для приземления, гироплан резко взмыл вверх, сделал круг, начал снижаться, а затем опять устремился к облакам. Очередной маневр окончательно поставил Корнилова и его друзей в тупик. Пилот зачем-то направил свою винтокрылую машину в сторону, противоположную Жуковке. Затем опять развернулся. Винт, расположенный сзади кабины, перестал вращаться. Распахнулась задняя дверца. Человек, державший в руках тяжелый пулемет, свесил вниз ноги и начал палить в воздух. Потом что-то прокричал и спрыгнул прямо на кроны деревьев. Первым упал пулемет. Его хозяин рухнул прямо на торчавшие вверх сошки, которые пробили его тело насквозь.
Подъемный винт летательной машины замедлил свои обороты, и гироплан начал опускаться. Человек, оставшийся в кабине, явно утратил контроль над машиной. Автожир рухнул прямо на деревья и, ломая ветки, ударился колесами о землю. Подъемный его винт продолжал медленно вращаться.
Корнилов, Томский и Носов бросились к гироплану и увидели, что пилот не двигается. Он сидел, уронив голову на приборную панель, и все еще сжимал руками рычаги управления.
Юрий распахнул дверцу, потряс пилота за плечо.
– Мужик, мужик, ты живой?
Пилот поднял голову.
– Корнилов?
– Я, это я, Серега! Что с тобой? Мы уж, грешным делом подумали, что на гироплане пьяный выкаблучивается.
– Трезвый я. Не знаю, что случилось. Как к лесу подлетел… Почему-то стемнело так, что хоть глаз коли. Пробовал идти по приборам, но они словно с ума сошли. Дальше… Меня вроде как выбросило из кабины. Я упал. Ударился. До сих пор в ушах гудит. Что с моим пулеметчиком?
– Мертв. Самоубийство. Ты никуда ты не падал. А вот машину чуть было не угробил. Вывози нас отсюда!
– Да-да. За этим и здесь, – Хорошев выпрямился в кресле и вдруг застонал. – Проклятье. Голову поворачивать больно. Я… Я сейчас. Отдохну маленько и… Ой!
– Ничего. Сиди и не дергайся. Гироплан поведу я, – Корнилов обернулся к Толику и Носову. – Быстро забирайтесь назад! Мы взлетаем.
Юрий сел рядом с Хорошевым, который продолжать тихо постанывать. Положил руку на рычаг управления подъемным винтом, нажал кнопку, увеличивая обороты, и начал поднимать рычаг. Машина вздрогнула и нехотя оторвалась от земли.
В это мгновение Корнилов почувствовал, как сжимается вокруг черепа обруч. Давление было таким сильным, что он с трудом подавлял рвущийся из груди крик. Сквозь застилавший глаза голубой туман Юрий с трудом различал датчик высоты. Пятьдесят метров. Корнилов продолжал поднимать ручку, стараясь не отводить взгляда от ползущей вверх красной стрелки. Сто. Сто пятьдесят. Облегчение пришло на высоте двести метров. Не только Юрий почувствовал себя лучше. Перестал стонать Хорошев, а Томский, перевесившись через спинку сиденья, с интересом наблюдал за премудростями управления летательным аппаратом. Вездеход тоже пришел в себя, взял Шестеру на руки, чтобы зверек мог видеть облака.
Теперь Корнилов боялся только одного – поддаться усталости и уснуть. Глаза слипались, а голова наливалась тяжестью. Правда, тяжесть эта была приятной и не имела ничего общего со свинцовым балластом, которым наполняло мозг Сфумато.
– Кстати, Хорошев, можешь познакомиться. Это наши гости из Метро, Анатолий Томский и Николай Носов по кличке Вездеход. Прошу любить и жаловать.
– Очень приятно.
– Что нового в Жуковке?
– Порядок. Можешь взглянуть вниз. Наши раненых подбирают. Коробцовской армии больше не существует. Что с самим Русланом Ашотовичем – пока не знаю.
– Коньки отбросил Руслан Ашотович…
