Что за дебил!
«У тебя же энергошокер на столе», – чуть не подсказало дураку Оно, но вовремя сообразило, что это не будет казаться естественной смертью от удара.
Вместо этого управляемый Оно придаток зарычал и, выставив над головой руки с растопыренными пальцами, сымитировал нападение.
– Бууууууу!
– Ыыыыыыыййй! – заголосил дневальный, зажмурился, и скорее рефлекторно, чем сознательно, схватил со стола энергошокер, и залепил в «лже- себя-монстра» серию зарядов.
Придаток желатиновым кулём рухнул на столешницу и слегка расплылся по гладкой поверхности… Существу тяжело пришлось с непривычки удерживать форму придатка. Да и сам он изрядно ослабел, утратив нужную массу.
Дневальный обалдело вытаращился на странное мёртвое тело, лежащее на посту, а затем дрожащими пальцами активировал на комьюните «тревожную кнопку».
Оно в своём укрытии спохватилось, развоплотилось и стремительно утекло в вентиляцию, чтобы безопасно и незаметно следить за происходящим дальше.
Сбылась мечта идиота! Называется.
Никем и ничем не примечательный резервник сделался в одночасье центром скандала и объектом пристального внимания командования крейсера.
Сперва, конечно, на экстренный вызов примчался отдел безопасности – почти в полном составе во главе с дежурным офицером. Затем, рассудив, что дело крайне неординарное и выбивается из всех привычных ему дел, офицер срочно связался с рубкой и…
Грянуло! Завертелось! Заварилось.
На захолустный пост явился сам капитан с приближённым составом – шкипером, главным бригадиром и прочими… И, что кошмарней всего, привлекли Доргада! Каждый резервник впитал с начала службы – с эризийцами лучше не связываться.
Впрочем, Дор-Гону не было никакого дела до вконец окосевшего дневального. Всё равно ничего путного от него не добились. Он лишь мычал, выпучив глаза, и заикался.
И тогда Дор-Гон взяли дело в свои крепкие и многочисленные руки. Собрали с крышки стола образцы. От имитации дневального почти ничего не осталось, только по некоторым бугристым уплотнениям угадывались очертания гуманоида.
Ассистент близнецов Ларри приволок за собой портативный анализатор, и доки живо засунули туда пробы, покуда капитан нервно мерил шагами палубу.
– Это оно, – через полчаса шепнул Дор Шадору. – Стопроцентно наш объект.
А Гон деловито проводил контрольные тесты, дабы окончательно убедиться.
– Да, – через несколько минут подтвердил и он.
– Все свободны! – зычно объявил Шадор, повернувшись к офицерам и остальному персоналу, снующему в недоумении.
– А как же… – начал бригадир рубки, указывая на стол.
– Останки бракованного лепрекона, – наперебой вмешались Дор-Гон. – Курсанту со сна привиделось невесть что… Лепреконы тут всё и приберут… Постойте! И этого олуха заберите с собой, – он-он имели в виду дневального, сидящего с глупой улыбкой и безумным взглядом, сведённым к кончику носа. А ртом парень пускал пузыри.
– Закиньте по дороге в госпиталь. Пусть его под капельницу положат.
И уже через пять минут на посту остались лишь доктора и капитан. Ассистента эризийцы спровадили вместе с пациентом.
– Так это и есть… полиморф? – уточнил Рерих, брезгливо рассматривая густую и обильную слизь на столешнице.
– Он и есть, – ответил Дор, – в жидком состоянии.
А Гон удручённо заметил:
– Только коньки отбросил… Трудно поверить! От какого-то долбаного шокера. Абсолютно мёртв и нам бесполезен.
– Жаль, – равнодушно заметил Шадор, – но хотя бы одним вредителем меньше. И по крейсеру больше не разгуливает секретное оружие… Я думал, что это один из первокурсников.
– Скорее всего, оно им было, – задумчиво проговорил Дор, – какое-то время. Почуяло опасность, развоплотилось и спряталось.
– На время, – подхватил Гон. – Не представляю, насколько умён полиморф, ежели понятие ума к нему применимо. Но виртуозный имитатор – бесспорно. Тварь учится и быстро сообразила, опять же условно, что мы вычислим двойника на медосмотре и… На всякий случай допросите кураторов, все ли куки на месте. Или кто-то пропал.
– Видимо, для сохранения структуры оно воплотилось в новую подходящую модель, а затем вознамерилось избавиться от оригинала, – уверенно
