– Подменить его перед собственной коронацией, – добавил Кассий, – это удача. Коронуют тебя, Бринн, а не Йонана.
– А Йонан?
– Устраним, – отрубил капитан. – Так хочет Тезерион.
И Бринэйнн решил окончательно. Он летит с Тиранной на Филодорию в обход заговора. Хотя, при таком раскладе, девушку он оставил бы здесь. Там может быть опасно, и это его бремя. Но с другой стороны… Она – бывшая эльскеде и знает дворцовые распорядки и подступы к императорским покоям как свои пять пальцев. К тому же он ей обещал и ещё много «но». Тиранна нужна ему, чтобы улететь отсюда тайком от капитана.
Но прежде… Надо, чтобы кое-кто их прикрыл. И Бринэйнн свернул к госпиталю.
– Док-док!
– А-а?
Куратор ворвался в медчасть в тот самый момент, когда доктора с садистскими выражениями на эризийских мордах намеревались протаранить огромным шприцем бедолагу-курсантика на кушетке. Он мычал и напрягался, но фиксатор не давал ему дёрнуться или позвать на помощь.
– Док-док, срочно!
– Ладно, – доктора нехотя оторвались от пациента, положили шприц в лоток, и Гон пообещал: – Я-я вернёмся и продолжим тебя пытать.
Пациент выпучил глаза и покраснел от натуги.
– А ты подумай о тщетности бытия…
– В лабораторию! – Дор увлёк туда брата вслед за Бринэйнном и запер дверь.
– Что случилось?
– Мне нужно в карантин, – огорошил докторов Бринн. – На десять дней.
– Зачем? – уточнил Гон, а Дор догадался.
– Хочешь в самоволку. Куда?
– Это моё дело. Прикройте меня и всё. Как обычно.
– А как насчёт того, что кто-то кому-то не друг-друг? – обиделся Гон.
– Друг-друг. Потом сочтёмся, а пока… Это вопрос жизни и смерти! – лериец почти умолял.
– Зачем? – Дор был неумолим. – Куда ты собрался? Неужели… Нет!
– Ты видишь меня насквозь…
– Нет, со мной-мной этот номер не пройдёт, – заартачился Гон. – Либо ты рассказываешь, либо… Я-я идём к капитану.
– Нет? Без вас обойдусь.
– Тогда я…
– Постой, Бринн, – Дор вздохнул. – Я-я тебе поможем и не скажем Рериху, если будем знать, откуда тебя вытаскивать, в случае чего… Это то, что я думаю?
Бринэйнн кивнул и выложил докторам свой план.
– Тебя не пропустят во дворец, – усомнился Гон. – Как ты пройдёшь мимо стражи, эскорта и…
– Странный вопрос, учитывая, что мы с ним одно лицо.
– Ах да, точно, но…
– Что?
– А то, что ты наивный оптимист, – покрутили головами близнецы.
– Особенно после того, как Йонан-самодур арестовал дейгарских послов, – проворчал Дор. – Позаботься лучше о себе, а его оставь Рериху.
– Он же мой брат! Ты-ты должны понимать. Как братья. Представьте, что тебя и тебя разделили.
– Даже представлять не хочу, – скривился Гон. – Не сравнивай. Меня-меня невозможно разделить.
– Это с какого боку присмотреться, – задумался Дор. – Теоретически…
Но перехватил недобрый взгляд брата и сменил пластинку:
– Нет, конечно, нет. Нельзя разделить. Я-я – другой случай.
– Тогда, – лериец принялся мерять шагами лабораторию – два шага налево, два направо и обратно. – Тогда подумайте на секунду, что один из тебя- тебя умер…
– Не приведи Тарантул! – завопили близнецы хором.
– Гипотетически.
– Я бы сильно горевал, – неуверенно признал Дор, – но при надлежащем хирургическом вмешательстве…
– А почему это сразу ты! – вскипел Гон. – Или я…
Дор прикинулся глухим, пока Гон брюзжал.
