— Ты ведь умер! — воскликнул Никита.
Старец кивнул, словно подтверждал хорошую новость.
— Ты теперь будешь везде за мной ходить?
— С чего бы это? — отозвался отец Леонид приятным голосом.
— Не ходи за мной! — взмолился Никита. — Ты ведь из-за книги пришел? Хочешь, я ее обратно отнесу. Сам не знаю, чего я ее взял.
— Знаешь, — сказал, смеясь, старец. — Чтоб на хлеб обменять.
— И что ты со мной теперь сделаешь?
— С собой уведу.
— Куда? — в ужасе закричал Никита — и проснулся.
Был день. Никита узнал свою полянку. В глазах у него зарябило от куриной слепоты.
— Иди за мной! — услышал он сзади голос.
Никита вскочил, как ужаленный, и посмотрел назад. За деревом, под которым он лежал, стоял отец Леонид. «Или я все еще сплю?!» Все вокруг было привычного вида, имело верный цвет, обычный запах. Никита, не спуская глаз со старца, дотронулся до ствола — он был твердый, шероховатый. Похоже, и старец был во плоти. Его лицо розовело, глаза смотрели живо, только ряса сбивала с толку — холст такой ослепительной белизны Никита еще никогда не видел.
— Ты мне снишься или ты наяву? — спросил он отца Леонида.
— Я это не различаю, — отвечал старец. — Пойдем.
— Куда?
— Я тебе полянку получше покажу. Она недалеко. К следующему утру туда доберешься. Выроешь себе там землянку, обустроишься, книгу мою читать будешь.
— Ты покойник, — в ужасе прошептал Никита. — Ты меня теперь своей книгой замучаешь…
— Пойдем, пойдем, — поторопил Никиту отец Леонид. — Я тебя выведу к Латуре. Переплыви ее и иди к Богучайскому лесу. Там я тебя встречу.
Никита сорвался с места — и бегом от старца. Он бежал словно невесомый, долго бежал, пока не споткнулся. Упал — и проснулся на той же поляне, только теперь она была потемневшей. Смеркалось. Никита поднялся с земли и услышал за спиной голос:
— Скоро будет совсем темно, не мешкай. Пойдем к реке.
Не оборачиваясь, Никита попросил:
— Отпусти меня, старый. Мне обратно к бабке надо.
— Не надо тебе к бабке. В Богучайский лес тебе надо.
— Ворованную книгу всю жизнь читать! — в отчаянии крикнул Никита.
— Не ворованную, а дарованную, — услышал он спокойный голос.
Никита резко повернулся к старцу.
— Смеешься?
— А ты разве не знаешь, что она тебе дарована? — мягко спросил отец Леонид.
— Кто — я не знаю?! Издеваешься! Я-то все знаю!
— Раз ты
Лицо отца Леонида было в сумерках темным, но Никита видел каждую его черту.
— Ты?!
Отец Леонид кивнул.
— Напрасно ты, — смущенно сказал Никита. — Я ее читать не смогу. Я только крупные буквы разбираю.
— И мелкие разберешь. Ты ведь крупные разбирать сам научился? И мелкие научишься. Я помогу.
— Посмотришь сейчас на тебя, старый, — ну прям сама доброта. А ты ведь не добрый. Бабку мою ты не пожалел…
— Был я уже у твоей бабки, успокойся, — сказал примирительно старец Леонид.
5
