И вы думаете, что я так просто дам себя раздеть и положить на холодный камень? Я уклонился от тянувшихся ко мне рук справа, перехватил их и придал поступательный импульс, воспользовавшись инерцией волхва. Направление я выбрал верно. Волхвы, обнявшись крепче двух братьев, кувыркнулись куда-то в темноту.
Придется выскакивать из сапог, которые приросли к каменному полу. Но ступни-то не приросли! Я проверил.
Сапоги остались на полу, а я рванулся в сторону, рубанув по еще одной черной фигуре, попавшейся мне по пути.
Сантия тоже не собиралась так просто сдаваться. Она метнула свой кинжал в одного из приближающихся к ней волхвов, второму она зарядила ногой по… Ну да! По тому самому месту. Вот и готовый фальцет. Что волхв сразу же продемонстрировал, ухватившись руками за пострадавший орган.
Я уже собирался добраться и до Хрижака. Чего это он в стороне? Пусть и он примет самое непосредственное участие в нашем веселье. Но…
На меня сверху упало какое-то черное вещество, опутало сотнями нитей так, что я не мог и пошевелиться. Взвизгнула Сантия. Я почувствовал сильный удар по голове и отключился.
…Прямо надо мной черный свод с играющими на нем отблесками пламени от факелов. Разведенные руки крепко привязаны к выступам камня, на котором я лежу. Ноги тоже привязаны. Неприятно однако!
У моей головы торчит черная фигура Хрижака. Он что-то бубнит себе под нос. В сведенных руках острием вниз зажат кинжал. Блин! И лезвие у этого кинжала черное.
Я слышу еще всхлипывания Сантии. Значит, и с ней справились, образины.
— Это ты на каком языке бормочешь? — прохрипел я. — На древнехалдейском?
Хрижак запнулся, потом сердито прикрикнул:
— Молчи! Ты сбил меня. За это ты будешь дольше мучиться, принимая смерть. Молчи! Иначе я заставлю тебя молчать, когда ты очень будешь хотеть закричать от боли. Но я позволю тебе издать только предсмертный крик. О как сладостен он будет для меня!
Ну и где же эти следящие заклинания? Где помощь, когда меня собираются убивать?
— Сволочи! Отпустите нас! — крикнула Сантия.
— Заткните ей рот! — приказал Хрижак.
Я услышал звук звонкой пощечины и сдавленное мычание Сантии. Вот это уже меня достало! И так настроение не ахти, так они еще смеют обижать мою девушку?!
— Так ты думаешшшь, что я в твоей власссти? — прошипел я.
Сознание куда-то ухнуло, завертелось в круговерти разноцветных кругов и бликов. Я только запомнил, что на миг вся пещера осветилась ярким золотистым светом. Стягивающие мои ноги и руки путы исчезли. Мой хребет упирался в потолок. Лапы упирались в столешницу алтаря. Я взревел больше от удивления, чем от торжества. Из моего рта, вернее пасти, вырвалась струя яркого пламени, накрывшая группку черных волхвов, кучковавшуюся у стенки. Качественно накрыла! То, что осталось от этих ребят, опознанию не подлежало.
А где же Хрижак? Я зло оглянулся. Вот он! Пытается отлипнуть от стены, куда его швырнуло при моем превращении. Не так быстро, дружок!
Хорошо все же иметь длинную и гибкую шею! Я носом придавил его к стене.
— Ну чччто? — Я впился взглядом в маленькие черные глазки на обрюзгшем лице некроманта. — А сссебя ты поднять в качессстве зомби сссможешь?
В это время я хлестнул хвостом, снося с ног нескольких черных, рванувшихся к Сантии.
— Тьфу ты! Так их, Левиус! — закричала Сантия. — А этого черного сожри!
Я придавил передней лапой Хрижака и обернулся к Сантии:
— Да ну его! Сссожру, так еще несссварение жжжелудка заработаю. Лучшшше я его не сссожру, а сссожгу!
— Ой! — крикнула Сантия, уставившись мне за спину.
Что там такое? Я повернул голову. Хрижак, весь окутавшись темными полосами, истаивал под моей лапой.
Я отдернул лапу и врезал по этому месту струей пламени. Что-то сверкнуло, раздался хлопок, прорвавшийся сквозь шум извергающегося пламени.
Когда огонь спал, на месте Хрижака ничего не осталось.
— Куда он делся? — спросила Сантия, деловито освобождаясь от веревок, которыми была опутана. — Сгорел без остатка?
— Не зззнаю, — признался я.
На меня нахлынула ужасная усталость. Хотелось свернуться клубочком и заснуть где-нибудь в укромном уголке.
— А как теперь обратно? — растерянно спросил я.
— Зачем? — удивилась Сантия. — Ты мне так еще больше нравишься. Оставайся таким. Я тоже научусь оборачиваться. Мне кажется, что из нас получится красивая пара.
Но, видимо, мое желание как-то сработало. Снова круговерть бликов и кругов — и я рухнул на алтарь.
