Ромка кивнул.
– Бертик, давай ты будешь каждый вечер в десять выходить в скайп, ага? – попросил он. – Иначе я не смогу теперь следить, что с тобой все в порядке. Ты сама из Питера сбежала. Вот теперь чтобы каждый вечер была на месте.
– Буду, вымогатель, – вздохнула та. – Ребят, ну что? Быстро пакуем еду и по коням?
– Пакуем, – кивнул Скрипач, выбираясь из-за стола. – Ит, положи кота и давай рысью. Да не на шею себе положи, а на диван! Боа из кота – это какое- то извращение! Тем более что Тима отдавит тебе шею своими девятью килограммами…
06. Озеро Лубенское. Госпиталь «Вереск». Странное место
Казалось бы, встреча с семьей должна была воодушевить, но ни Ит, ни Скрипач никакого воодушевления не почувствовали. Даже наоборот, стало только хуже. У Ита из головы не шла картинка – их машина стоит на лесной дороге, рядом, в свете фар, силуэт Берты, смотрящей им вслед… он вспомнил об Ирит, жене Лота, которая обернулась, уходя из Содома, и потом долго клял себя, что тоже обернулся, – темные силуэты стволов, ночной ноябрьский ветер и крошечная женская фигурка… Вся несправедливость, неправильность происходящего вдруг словно сконцентрировались в одной точке, как солнечный луч, проходящий сквозь лупу. Так не должно быть. Не должно, но есть.
– Больше всего мне хочется послать все к чертям и бежать к ней обратно, – горько произнес Скрипач, озвучив то, о чем думал Ит. – Блинский блин. Ит, она не заплакала?
– Вроде нет, – Ит вздохнул. – Черт-те что, ребята.
– Угу, – уныло отозвался Кир. – Как до темпоралки дойдем, позвоним ей. Она к этому времени до дома доедет уже.
– Позвоним, – согласился Фэб. – А как же. Я себя чувствую просто отвратительно. И ничего не могу придумать, чтобы это как-то исправить… Совсем ничего. Ит, я тупой?
– Мы тут все тупые, потому что выхода никто не видит, – отозвался Ит. – Ладно. Надо собраться.
– А Ри, гад такой, до утра со своими будет, – с грустью сказал Скрипач, поудобнее пристраивая на плечах рюкзак. – Завидую белой завистью.
– Нечему завидовать, – сердито ответил Ит. – Я теперь за детей бояться начал. Ромка, как мне показалось, настроен решительно. И совсем не факт, что наши слова его убедили. Говорили-то мы, конечно, хорошо. Но мы далеко, а Ромка характером в Ри пошел, и мне дурно делается, как подумаю, что ему еще в голову прийти может.
– Что, например? – с тревогой спросил Фэб.
– Черт его знает! В двенадцать лет мир видишь совсем иначе. Маден, например, предлагала нам с рыжим собрать вещи и уехать, чтобы мама не нашла. Нормально? Причем словили мы ее однажды за сборами, потому что она сама все уже решила, и… Ох, Фэб, я не знаю. Нам не по двенадцать.
– Пошли быстрее, опоздаем, – попросил Кир. – Ребята, правда. Илья нам и так скажет много разных слов, а мы тут, понимаешь, в луже разглагольствуем, вместо того чтобы двигаться.
– И то верно, – согласился Фэб. – Пробежаться никто не хочет? У нас час остался.
Илья, конечно, от их отсутствия восторга не испытывал, но ругаться, вопреки ожиданиям, не стал. Наоборот, даже похвалил – но не их, а Берту, которая готовила «эту очень вкусную еду». Мясо с черносливом пошло «на ура», а Зараза и Олле, смолотив баранину в один присест, через час зашли сказать спасибо еще раз и попросили передать от них Берте привет.
– С морковкой, чесноком и луком очень здорово, – одобрил Олле. – Ит, а можно попросить в следующий раз так же сделать?
– Попросим, – пожал плечами Ит. – Олле, а вы к своей-то когда собираетесь?
– Спроси чего полегче, – поскучнел гермо. – Когда Илья соизволит. А он злится на Заразу, – Олле выразительно глянул в сторону недовольно скривившегося Зарзи. – Потому что никто не просил тебя, придурок, трещать, как греван на площади, и материть «сфинксов»! Они ж сначала не поняли, что он им сказал, – объяснил он. – Но потом сработал переводчик, который эти слова знал, но раньше отфильтровывал. А тут вся речь состояла только из этих слов. Когда тот нэгаши сообразил, что ему только что предложили сделать с его мамой…
– Понятно, – Скрипач покивал. Ит тоже. – Зараза, ты того, действительно…
– Я не того, – разозлился гермо. – Когда я уже забираю человека, а ко мне подлетают и сообщают, что все «двойки» берут сегодня они, а нам только «единицы» можно брать… Я спросил, с чего они взяли, что это так? Он сказал, что ему приказал Ваттон. Я ответил, что 2/14 это высокий статус и что клиент наш, а не их. В ответ мне заявили, что пятнашку, может быть, отдали бы нам, а сейчас я должен отвалить. В общем, я отвалил, но сказал им все, что про них думаю. И чего?
– Ну, вообще-то ты был прав, – Скрипач задумался. – Но надо было звать Илью, наверное, а не ругаться.
– Я не мог его вызвать, он двоих тогда повез. И вы их принимали, – Зарзи тяжко вздохнул. – И я же виноват… Ладно. Проехали. О, слушайте, я чего хотел предложить: встанете на сегодня с нами? У вас же курс уже следующий идет, да?
– Ну да, – кивнул Скрипач.
– Вот! Кир у нас уже был, теперь ваша очередь, вы у нас не смотрели еще ни подключение, ни перевод на заменители. Мы сейчас тогда к Илье подойдем, попросим, чтобы он вас с нами поставил.
