сумасшедшей защитой; один «Хамелеон-18»; два – «Галиона-160»; два «Соболя», нет, уже один. Второй, видно, Ване ушел. И куча разного оружия. Ничего себе, только крупнокалиберных автоматических рейлганов – девять штук.
Вот такой вот Освальд. Наконец, ровно через час он вышел на связь.
– Алекс Седов? Здравствуй.
– Здравствуйте, господин Хаер. Как наш фейс-контроль?
– Точно так же, как и наш. Задавай свои вопросы.
– Не будете ли вы возражать против поселения новых соседей?
– Если соседи будут людьми адекватными, то совсем наоборот. Буду рад и даже окажу некоторую помощь.
– И сколько будет стоить эта помощь?
– Проставишься бутылкой кальвадоса, впрочем, здесь его не бывает. Поэтому бутылки хорошего вина достаточно, – рассмеялся он. – Что еще?
– Как вы видите наше будущее сосуществование?
– Как ассоциативно-добрососедское.
– То есть вы считаете, что мы, как добрые соседи, должны будем взять по отношению к вам какие-то финансовые обязательства?
– Нет. Мне ваши деньги не нужны. Вы возьмете на себя консолидированную финансовую ответственность в вопросах нашей общей безопасности. Четыре года назад я заключил контракт на спутниковый мониторинг пятисотпятидесятикилометровой зоны нашего побережья. Информация о любом железе, которое не имеет опознавателя «Свой», всем нам сразу же поступает на комп вместе с картинкой крупного плана и полной идентификацией этого железа. Стоит это удовольствие четыреста двадцать тысяч кредитов в год, и половину этой суммы вы возьмете на себя. Это условие обязательное, иначе я вам закрепиться не дам, и можете двигать куда подальше, хоть на север, хоть на юг. А как вы думаете? Да, эта сумма соизмерима с так называемыми профсоюзными взносами в центральных областях. Но, уж лучше платить корпорации за услуги планетарного ИскИна, чем какому-то наглому дармоеду, и при этом чувствовать себя полным дерьмом. А если посмотреть разницу в заработке, то эти пятьдесят – шестьдесят тысяч, для вас просто ерунда. Что еще?
– В принципе, лично мое мнение – это справедливо. Но мы все равно обязаны обсудить это вместе с другими поселенцами. И, если позволите, еще один вопрос. Как часто в этой зоне появляется «Чужой»?
– Два с половиной года назад с разницей в три дня примчались: первый раз – три флаера и второй раз – четыре флаера. Из семи штук три стоят сегодня в моей усадьбе, добровольно переписанные на мое имя. Четыре штуки сгорели. Из тридцати четырех человек в живых осталось пятнадцать. Вся ситуация – от начала до конца – была зафиксирована ИскИном, нападавшие об этом тогда и не догадывались. Поэтому впоследствии ко мне даже вопросов никаких не было, ни от муниципальных властей, ни от Планетарного отделения СБ корпорации.
– Хорошо. Если мы решаемся переселяться, как внести на наши машины опознаватель «Свой»?
– Да переселитесь вы, однозначно. Не знаю, как остальные, а твоя и Ванина семьи – так точно. Устраивайтесь, начинайте работать, а через четыре дня я буду дома. Выбери время и подлетай, поговорим. Да, снимите со своей техники копии штрих-кодов и скиньте, я внесу их для опознавания в контракт. Все. Пока.
Народ за столом внимал моим словам, и, когда Освальд отключился, я поведал все, о чем тот говорил. На удивление, никто никаких возражений не высказал. Все определили условия как нормальные и справедливые.
– Итак, как мы все это будем организовывать? – Поль продолжил с того, на чем мы прервались.
– Таня, тебе как старожилу и информированному человеку – первое слово.
– Ой! Как хорошо, что вы все согласились и решились. Ну, а мне для начала нужно сдать на комиссию свою гравиплатформу с бытовкой, и домик на две спальни с генератором и солнечными батареями. Мы взяли в кредит флаер, а домик теперь нужен больший, семья будет увеличиваться.
– А что почем? – Марта сделала стойку спаниеля.
– Новый гравик, модели СНС-115, стоил сто девяносто восемь, мы хотим сто пятьдесят. А за домик половину – девятнадцать тысяч. Вы не подумайте! Гравик только-только третье ТО прошел, а за домиком мы очень смотрели, еще лет шесть прослужит.
– Мы уже цены смотрели, вот если бы гравик стоил сто двадцать тысяч, а домик пятнадцать, нам бы подошло. Да, Мигель?
Тот медленно и степенно кивнул головой.
– За такие деньги у Абрама Горовца можно купить десятилетний шарпак, а я назвала цену, за которую он сам у меня примет, но в отношении домика могу согласиться.
– Таня, он трехгодичной давности выпуска, да? Тогда мы заберем. – Поль решительно махнул рукой.
– Ну, чего ты лезешь, Поль, мы еще не закончили говорить, а ты лезешь?! Ну, что за народ?! Что за мужчины?! Женщины решают вопросы, а они лезут. Ладно, мы согласны. Гравик за сто пятьдесят, а домик за пятнадцать. Да, Мигель?
Тот опять медленно и степенно кивнул головой.
Мы про себя посмеялись за этот торг. Молодцы, девчонки, конкретные. Обе.
