красноармейцы отодвинули линию фронта вплоть до берегов Тилиульского лимана.
Чуть более суток потребовалось войскам Одесского оборонительного района, чтобы вернуть под свой контроль ту территорию, которую они удерживали 10 августа.
Ну, пока румынское командование выло и голосило, то ли требуя помочь, то ли умоляя спасти и сохранить, наши зарывались в землю, устраивали блиндажи и доты, подтягивали артиллерию.
Настроение было бодрое, боевое. Хватит, дескать, наотступались. Ни шагу назад!
Вечером 29-го числа Октябрьский вылетел в Севастополь. Там, на Херсонесском аэродроме, его ждал «Дуглас-Дакота». Комфлота вызывали в Москву.
Полет был утомителен. Из Крыма в Москву и без того долгая дорога, а если делать большой крюк, да с остановками…
В общем, по прибытии в столицу Октябрьский неважно себя чувствовал. Да и выспаться не удалось – не получалось у него, не шел сон во время полета. Вернее, случалось такое, но лишь в тех случаях, когда вовсе вымотаешься и готов спать даже стоя.
На Центральном аэродроме его встречали, подали черный «ЗИС» и повезли.
Филипп почему-то думал, что машина отправится в Кремль, но лимузин проехал через город и выбрался к Кунцево, где стояла правительственная дача Сталина, зовомая «ближней».
В Москве чувствовалась осень, очень даже чувствовалась. На юге-то все еще лето не кончалось, а тут и листья желтые облетают вовсю, и нудная холодная морось сеется с хмурого неба.
Продрог командующий.
Да и вид настороженной Москвы, с зенитками на иных крышах, с окнами, крест-накрест заклеенными полосками бумаги, с противотанковыми «ежами» на перекрестках, не вызывал в душе теплых воспоминаний.
Раньше Филипп никогда не бывал на сталинской даче. Далеко не все военачальники были удостоены приема здесь. Советские интеллигентики- либеральчики сочинили миф о Сталине-деспоте, Сталине-диктаторе, кровавом и жестоком изверге и сами же в него поверили. Это-то как раз не удивительно, поскольку все либералы страдают чудовищной дисторсией психики – они видят не реальный мир, тот, который окружает их, а иллюзорный, созданный их болезненным воображением, пропущенный через призму сомнительных теорий.
Ленин очень правильно сказал про «интеллигентиков, мняших себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно». Лучше не скажешь.
Сталин – это вождь. Вот только воспринимать его как Хозяина не стоит. У Иосифа Виссарионовича полно явных недругов и скрытых врагов.
Одни не могут простить ему «отход от ленинизма», который выразился в том, что Сталин отказался превращать Россию в плацдарм мировой революции, а создал великий, могучий СССР.
Другие как были, так и остались верными троцкистами, а методы у Льва Давидовича подчас превосходили по замаху то, что творил Адольф Алоизович.
А третьи просто алчут власти.
И как прикажете в такой-то среде обходиться без жесткости и жестокости, без охранительных систем, вроде НКВД? А никак.
Правда, не стоит впадать в иную крайность, предполагая, что Сталин свят и непогрешим, что он обладает холодным, расчетливым разумом, лишенным расплывчатости эмоций.
Нет, вождь – обычный человек, которому свойственно ошибаться. Сталин никогда единолично не принимал важных решений, он всегда «советовался с товарищами». И не его вина, что товарищи не блистали стратегическим мышлением.
Филипп покачал головой. Сам он никогда бы не поменялся местами со Сталиным – не хватит у него ни воли, ни крепости духа, чтобы брать на себя ответственность за сотни миллионов людей.
Не сможет он. А Иосиф Виссарионович – мог. Потому и вождь.
Октябрьский прислушался к себе – что он испытывает перед скорой встречей? Страх? Нет, страха не было. Нисколько.
Да и чего бояться? Вот «в тот раз» его надо было если не расстрелять, то, по крайней мере, понизить в звании и отправить на фронт – искупать вину. А сейчас – извините.
Филипп довольно улыбнулся. Дела идут!
Иногда ему становилось стыдно за свой бодрый настрой, когда хотелось если не плясать, то уж напевать – точно. Ну, никому же не объяснишь, что он помнит совсем иную войну, куда более страшную и позорную – срамную для генералов и адмиралов, проигрывавших сражения не из-за недостатка техники, а по причине нехватки решительности, стратегического мышления, элементарных военных знаний и простейшей смелости.
Вот ему уже не стыдно за Черноморский флот – его корабли участвуют во всех сражениях, поддерживая армейцев с моря артиллерией, высаживая десанты, а флотские ВВС – те и вовсе выполняют не тактические уже, а стратегические задачи, вроде бомбардировок Плоешти.
И как на этом фоне выглядит Краснознаменный Балтийский флот? Корабли стоят колом в Кронштадте и даже носа не кажут в Финский залив, не говоря
