пошатнулось, и в следующий момент бесшумно сработали двойные лезвия. В шее ходячего появилась глубокая дыра, из которой на остатки рубашки потоком хлынула дымящаяся и булькающая жидкость. Затем Джинкс замахнулась и что есть силы нанесла удар по лицу существа.
Череп снесло с туловища, и тот – все еще тлеющий и разбрызгивающий огонь – отскочил на платформу и покатился к одной из лошадей.
– Пригнись! – крикнула Лилли, привлекая внимание.
Держа в обеих руках пистолет с полной обоймой, она начала аккуратно стрелять, устраивая маленькие взрывы в головах ходячих, посылая пули точно между глаз и при этом стараясь не задеть лошадей. Один из выстрелов практически содрал кожу с женского мертвого лица, оставив лишь маску из костей и хрящей, которая мерцала в лунном свете, пока ветер не сдул существо прочь с платформы. Следующий – снес верхушку черепа у одного из пылающих ходячих, и фонтан черной жидкости затушил языки пламени, поднимавшиеся от его грязного комбинезона. Третий выстрел прошел выше головы крупного мертвеца. Существо повернулось и прыгнуло на Майлза. От потока ветра на руках ходячего развевались языки пламени, рассыпая фонтаны искр.
Несмотря на все происходившее, в кабине локомотива Норма Саттерс продолжала держать в нужном положении рычаг. Благодаря этому ей удавалось удерживать скорость состава в районе сорока миль в час – достаточно, чтобы сохранить свою жизнь в огне, а также чтобы отбросить большинство ходячих мертвецов самодельным путеочистителем. Краем глаза Лилли продолжала отмечать появление ходячих в свете фар, после чего те взлетали в воздух, отброшенные защитной системой. Некоторые из них разваливались на части, перекрученные куски конечностей с большими участками обгорелой плоти и запекшейся жидкости засасывало обратной тягой[15]. Другие падали вниз, и их разрезало надвое колесной парой, стучащей по старому железу. Вскоре волны крови и трупной жидкости начали биться о защиту локомотива, подобно прибою, накатывающему на каменистый берег. Влажный туман плотно покрывал всю платформу, лошадей и всех, кто там находился.
Лилли закончила с последним незваным гостем точным выстрелом, который пробил череп мужчине среднего возраста в рваной спецовке механика.
Мертвец пошатнулся назад и хлопнулся на лошадь. Животное вздыбилось, глаза расширились от ужаса, и их мраморная белизна отразила блеск огненных искр. Другие животные также забеспокоились, зафыркали. Они били копытами и мотали головами в попытках ослабить сбрую, которой были привязаны. Одно из животных отчаянно брыкалось, в результате чего уничтоженный ходячий вылетел с платформы – от толчка, подобного удару сдвоенной гири. Копыта проделали огромную дыру в черепе мертвеца, отправив его останки в небытие.
Почти никто не заметил, что поезд пролетел горящую секцию пути и теперь уносился в холодную ночь, оставляя на ветру хвост искр от загоревшихся частей состава. Майлз и Томми набросили брезент на несколько искрящихся нефтяных пятен, в то время как Джинкс поливала водой тлеющий хвост одной из лошадей.
Буквально через несколько минут все было кончено. Кони успокоились, поезд прорвался через огонь, работа двигателя по-прежнему оставалась стабильной. Платформа была густо покрыта запекшейся кровью. Лилли повернулась и увидела ад, который остался позади них. Огненный шар желтого света еще царапал облака, умирающее солнце пряталось в темноту.
Одно долгое мгновение, пока поезд быстро удалялся от пожара, Лилли стояла на продуваемой ветром платформе, облокотившись на седло, и рассматривала безмолвных и бесчувственных от произошедшего людей. Потом она засунула пистолет в кобуру.
Поезд продолжал мчаться, подобравшись еще на милю к округу Фултон.
Майлз и Томми присели на задний край платформы между двумя лошадьми, все еще задыхаясь от дыма, который успели вдохнуть. Джинкс держала поводья и молча, в оцепенении, глазела на исчезающий за ее плечом желтый свет, который превращался в крошечное пятно в пустоте ночи.
Лилли начала было что-то кричать на ветру, когда пронзительно зазвучал голос Нормы:
– ЭЙ, ВЫ ТАМ, СЗАДИ, С ВАМИ ВСЕ В ПОРЯДКЕ? ЧТО ПРОИСХОДИТ В «БОЛЬШОМ МИРЕ СПОРТА»[16]?!
Лилли покачала головой и криво усмехнулась, несмотря адреналин в крови. Остальные переглянулись и начали смеяться. Напряженность немедленно ушла, смех переходил от человека к человеку, как будто каждый понимал соль шутки. Майлз так заливисто ржал, что на глаза наворачивались слезы, которые мгновенно высыхали на ветру. Томми хихикал. Джинкс смеялась над абсурдностью смеха, находя его неприемлемым, но ничего не могла поделать. Вскоре все четверо заливались смехом над несуразностью происходящего, ирреальностью того, что они пытаются сделать. И это продолжалось еще какое- то время до тех пор, пока Лилли не сказала:
– Ок, теперь надо успокоиться и сделать глубокий вдох.
– ЭЙ! – снова донесся голос Нормы из кабины. – КТО-НИБУДЬ СЛЫШИТ МЕНЯ?
– Норма, мы в порядке! – ответила Лилли. – Все хорошо. Ты можешь сбавить скорость.
Когда поезд замедлился до тридцати миль в час, Лилли жестом показала всем следовать за собой к локомотиву.
Внезапная тишина в пассажирском отсеке после произошедшего потрясла Лилли. В ушах все еще звенело после пальбы, перчатки были опалены. Озноб волнения пробегал вдоль позвоночника. Она закрыла дверцу, и все вновь оказались в душном пространстве с разбитыми скамьями и разбросанным мусором.
– Держитесь подальше от окон, – посоветовала она.
– Почему? – Джинкс посмотрела на проносящийся мимо размытый пейзаж. – У тебя какие-то мысли на этот счет?
– Эта ловушка, огонь… они наверняка недалеко. Они знали, что мы предпримем ответные меры, и они знали, что мы пойдем за ними, поэтому и устроили
