оставался на сетчатке глаз Лилли. Но она продолжала сжимать шею твари.
Лилли слышала, как зубы существа – его резцы и моляры – стучали, подобно кастаньетам, а его жилистое тело корчилось и извивалось под ее захватом. Огромный морской слизняк с животной яростью барракуды, борющийся на палубе лодки со спутавшей его сетью. Лилли яростно закричала от гнева и решимости. Она не допустит того, чтобы существо укусило ее.
В этот момент следующий залп грозы ударил за пределами театра. Провод, обмотанный вокруг туловища Лилли, из-за всех ее движений, из-за борьбы и возни соскользнул вниз и висел теперь на костях таза. Зажим был открыт, сейчас он лежал у основания бухты провода, которая была под ее ногами. Хотя она все еще была связана с ходячим, у нее уже было больше свободы действий, чем раньше.
Во время яркой вспышки Лилли продолжала держать шею существа побелевшими пальцами, а оно извивалось с нечеловеческой энергией.
Молния вновь погасла. В наступившей темноте Лилли сделала несколько тяжелых вздохов, чтобы прогнать наркотический дурман и сосредоточиться. Она понимала, что у нее есть только один шанс и если она его профукает, то станет пищей для ходячего. В тот момент, когда она освободит от хватки это извивающееся тело, у нее будет не более секунды, чтобы все сделать. На открытом пространстве ходячие медлительны. Они не могут бегать, взбираться куда-либо, обходить сложные препятствия. Но когда он так близко, и особенно в темноте, это смертельно опасно.
Ходячий, возможно, уже нацелится на ее горло. Лилли знала это из опыта. Она видела, как удивлялись люди, когда ходячие добирались до незащищенных шей, прежде чем живые успевали хоть как-то среагировать. На самом деле, скорость, с которой ходячие стараются добраться до таких крупных пульсирующих сосудов, как, например, яремная вена, – это скорость врожденная, автоматическая, непроизвольная… подобно скорости осы, жалящей свою добычу. Лилли чувствовала кровь и пот на ладонях, которыми она душила ходячего, размышляла, не погубит ли ее это в итоге. Ведь нельзя же схватиться за оружие достаточно надежно, если оно выскальзывает из ваших рук.
Отбросив сомнения из бешеного потока мыслей, она молча помолилась о новой вспышке молнии. Лилли почти потеряла остатки сил и воли. Препарат одурманивал ее, превращая мысли в хаотическое месиво. Руки подводили ее – пальцы онемели на шее твари, и она чувствовала, что мертвец начинает выскальзывать из ее хватки.
Она призвала всю свою ярость. Словно собираясь произвести точечную сварку, она сфокусировала весь свой гнев, печаль и страх на существе, извивавшемся в ее руках. Это обитатель глубин, поднявшийся из небытия, чтобы прикончить все, чем она дорожит. Она призвала все эмоции, чтобы уничтожить этого врага, безымянное и бездушное существо, которое благополучно заберет все – ее детей, ее жизнь, ее мир. В этой темноте он казался самой Смертью, но она никогда не подчинится ему, не сдастся.
Снаружи вспыхнула молния.
Пока глаза ходячего отражали белый огонь, Лилли сделала свой ход.
Глава двадцать вторая
В тот момент, когда вспыхнул серебряный свет от пяти последовательных вспышек молний, с промежутками между ними не более десяти секунд, произошли события, казавшиеся нереальными в этой обстановке. Это было похоже на немое кино, где все происходит не быстро и не медленно, и при этом складывается ощущение бесплотности и потусторонности действий. Этот короткий и одновременно бесконечный отрезок времени сверхчувствительный сейчас мозг Лилли, усиленный действием галлюциногенов, разбил на отдельные компоненты.
Первая вспышка. Лилли отпустила существо так быстро, как это было возможно, перемещая руку от шеи монстра вниз к свободному зажиму около бедра. Почти одновременно голова мертвеца дернулась вперед. Обычный закон физики в действии. Кабель, первоначально обмотанный вокруг старика Ноллза, теперь скрипел и растягивался под тяжестью существа, которое яростно огрызалось.
Вторая вспышка. Переходный этап. Рука Лилли нашла острый край зажима, схватила его и замахнулась, а затем бросила в череп ходячего. Лилли надеялась, что удар придется над виском существа и металлический предмет сможет пробить все костяные слои и доберется до мозга. Лилли Коул выполняла подобное уже много раз с различными видами оружия, что позволяло ей правильно прикинуть необходимые силу и скорость удара, с которой острый металлический край размозжит голову ходячего. Однако голова мертвеца все еще не вернулась в прежнее положение полностью, когда брошенный зажим завершил свой полет по дуге. Это привело к неожиданному результату, который Лилли увидела во время следующей вспышки.
Вспышка номер три наполнила здание театра ярким дневным светом. Металлический край зажима влетел в нижнюю челюсть ходячего чуть выше подбородка. Сила, с которой он двигался, была увеличена действием Белладонны, адреналина и эмоций, бурливших в организме Лилли. В результате у существа оторвало всю нижнюю часть черепа и значительную часть лицевых костей. Челюсть, щеки, кости носа полетели в темноту воздушным змеем из крови, обломков костей, зубов и мягких тканей. Монстр зарычал, хотя половина его лица отсутствовала, а кровь хлестала вниз на впалую грудь. Один глаз свисал вниз на нитях кровеносных сосудов и зрительного нерва. Лилли навалилась на зажим и с криком, сочетавшим в себе отвращение, гнев и страх, изо всех сил толкнула его в стену. В это же мгновение вспышка погасла так же стремительно, как и появилась.
В наступившей краткой темноте Лилли снова и снова повторяла свои действия.
Пророкотал пушечный раскат грома, и молния вспыхнула в четвертый раз, прямо над куполом театра, превращая ночь в день, проникая в трещины и щели в заколоченных окнах, освещая серебристым светом закулисье. Обвязка Лилли ослабла еще больше и сползла еще ниже. Существо напротив нее бессмысленно крутилось. В этом ярком, как в операционной, свете оно выглядело как некое внеземное насекомое. Только половина черепа, нет ни челюсти,
