Потерянные боги

ограду, быстро пошел к Сеною, держа наготове нож.

Ангел глядел вверх, на звезды, единственным оставшимся глазом. Чет упал рядом с ним на колени и прижал нож к его горлу.

– Нет! – вскрикнул Джошуа. – Не делайте этого, мистер Чет. Пожалуйста! Он же хотел спасти меня. Отвести домой, к маме.

Сеной обратил взгляд на Чета, нахмурился и попытался было поднять руку, но она тут же упала обратно ему на грудь.

– Я – ангел Божий. Ангел Божий.

– Ты – дьявол.

Эти слова, казалось, причинили Сеною худшую боль, чем все его раны. Его губы задрожали.

– Тебе никогда не спастись от кары Господней.

– Я уже проклят… Помнишь? – прошипел Чет и вонзил клинок Сеною в горло. Но плоть ангела была иной, не похожей ни на что другое, и Чету пришлось пилить его шею ножом, как пилой, пока, наконец, голова Сеноя не откатилась прочь.

Послышалось низкое ворчание. Чет быстро встал на ноги и увидел, что демон, тот, что побольше, стоит между ним и кладбищем. Дэйви – младший демон – до сих пор корчился в траве. Билли поднял руку, и из его пальцев проросли длинные когти, которые быстро налились багрово-красным жаром. В воздухе потянуло дымом.

– Считаю до десяти, Чет, а потом иду искать. Мой совет – бежать побыстрее.

Чет не побежал. Глядя демону прямо в глаза, он шагнул вперед. Потом еще, и еще. Улыбочка Билли потускнела; он злобно оскалился. Чет бросился на него, описывая клинком широкую дугу, так, что его цель – шея демона – была вполне очевидна. В точности так, как показывал ему Эдо. Существо, стоявшее перед ним, проглотило наживку: оно прыгнуло вперед, чтобы встретить атаку своими раскаленными когтями, метя в руку с ножом. В последнее мгновенье Чет пригнулся, выставив клинок, и распорол нависшему над ним в прыжке демону живот.

Билли волчком развернулся на месте, готовый атаковать вновь, но вдруг остановился. С недоумением поглядел вниз, на живот, из которого вываливались на траву его черные сморщенные внутренности. Билли схватился за живот и посмотрел туда, где лежал его брат, словно тот мог ему чем-то помочь. Чет бросился вперед, и демон, отшатнувшись, упал. Чет прыгнул на монстра и всадил ему в шею нож – тот даже руку поднять не успел. Два быстрых движения, и голова демона покатилась прочь, шипя и плюясь, глаза – два пылающих ненавистью уголька.

Дэйви выпученными от ужаса глазами смотрел на голову своего старшего брата.

Чет встал и пошел к нему.

– Нет, – пролепетал Дэйви, пытаясь подняться на ноги. Когда это ему не удалось, он бросился улепетывать на четвереньках, бросая через плечо исполненные ужаса взгляды, отчаянно цепляясь за траву, пытаясь уйти. Чет быстро нагнал его своим неспешным, размашистым шагом.

– Уйди от меня! – взвизгнул Дэйви. – Уйди!

Чет пнул его в отставленный зад так, что демон полетел лицом в грязь, наступил на спину, придавив к земле, и резал, и рубил, пока и голова Дейви тоже не покатилась с плеч.

Единственным оставшимся звуком теперь были всхлипывания Джошуа.

Чет поднял голову, посмотрел на дом на холме и увидел, что в окнах верхнего этажа горит свет. Он знал, что Ламия была там, он чувствовал ее – а еще он знал, что она его ждет.

Порывшись в ранце, Чет достал один из револьверов, и направился вверх по холму.

Глава 94

Чет обошел «универсал», в одной руке – нож, в другой – револьвер. Бросив быстрый взгляд сквозь лобовое стекло, он увидел, что машина набита упакованными вещами и полностью готова к путешествию. Он посмотрел вверх, на окна второго этажа. В щели между занавесками мелькало колеблющееся пламя свечи, но на первом этаже было совершенно темно. Он крадучись пошел к дому, и вдруг понял, что никакого конкретного плана у него нет – кроме как войти, найти Триш и ребенка, а потом сделать все, что необходимо, для того, чтобы их спасти.

У лестницы, перед ниткой с колокольцами, он остановился, гадая, сможет ли он пересечь барьер в нынешней своей форме или ему придется воспользоваться ключом. Он медленно занес ногу над колокольцами. Ни звука, и никакого сопротивления. Неужели я и вправду во плоти?

Он перешагнул через колокольчики, поднялся на крыльцо, подошел к двери. Та была не заперта. Толкнув дверь, он ступил внутрь.

В длинном коридоре было темно; лишь немного света просачивалось сверху, с лестницы. Там, наверху, играла музыка – старый скрипучий фонограф бренчал какой-то блюз.

Чет направился было к лестнице, но остановился, заметив тусклый свет, пробивавшийся из-под двери в конце коридора. Он тихо двинулся в ту сторону, не забывая по дороге заглядывать в другие комнаты, пытаясь разобрать в темноте очертания того, что было внутри.

Кто-то принялся подпевать фонографу. Это была Ламия – она была наверху, – и голос, лившийся сверху, нежным эхом гулял по всему дому. Чета поразило, насколько прекрасно было это пение, и – всего на мгновение – он почувствовал тягу, тоску по ней. «НЕТ!» – прокричал