Потерянные боги

сочилась темная жидкость. В груди до сих пор пульсировала боль, но с каждой секундой становилось легче. Чет прикоснулся к ране; на ощупь было скорее похоже на глину, чем на плоть. Это заставило его задуматься, из чего теперь, собственно, состояло его тело. В глубине раны он заметил что-то белое, должно быть, кость, одно из ребер. Он поморщился. Я все еще хожу. Это уже кое-что.

Женщины собрались вокруг сфинкса на дальней стороне широкой площади. Чет тоже подошел – существо просто завораживало его. Она была одновременно прекрасна и ужасна – в равной степени. Ее черты, пусть и человеческие, все же сильно напоминали кошачьи; это было лицо одновременно яростное и величественное. Лицо обрамляли две толстые косы, но сзади волосы гривой падали на плечи, струились по спине. Два больших рога закручивались по сторонам причудливой медной диадемы с изогнутыми зубцами. На груди лежало сложное, в несколько слоев, ожерелье из шипастых медных пластин. Казалось, сфинкс была совершенно равнодушна к тому, что происходило вокруг; ее изумрудные глаза были устремлены вдаль, куда-то вниз по течению. Чет проследил за ее взглядом, но не увидел ничего, кроме смутных очертаний доков и полуразвалившихся хижин.

Несколько блеклых, будто вылинявших душ прошаркали мимо по вымощенной булыжником улочке, явно стараясь держаться подальше от сфинкса. Чет колебался, не зная, стоит ли подходить. Мэри заметила его, поманила; впервые он в полной мере – почти физически – ощутил на себе тяжесть ее пристального, изучающего взгляда. Камень у нее во лбу коротко вспыхнул.

– Как тебя зовут?

– Чет.

– Чет, – медленно произнесла она, словно пробуя имя на вкус. Лицо у нее немного смягчилось, и камень во лбу блеснул бледно-зеленым. – Это было храбро. То, что сделали вы с Аной.

Чет пожал плечами.

– Это непросто, – добавила Мэри. – Добраться сюда. Трудная задача сама по себе, без того, чтобы брать на себя еще и чужое бремя.

– Я – Мэри. – Она прикоснулась ко лбу. – А это – сестра Элейн и сестра Нора. А это, – она повела рукой в сторону сфинкса, – Сехмет, Глаз Ра, страж богов. Также известная многим как Алая Леди.

Сфинкс никак не отреагировала; она все так же напряженно вглядывалась вдаль.

Зашуршали, приближаясь, колеса. Из тумана показались еще женщины в черных плащах; за собой они тянули телегу, на которой стояла деревянная клетка. Одна из них подбежала к ним, опередив спутниц, и, с трудом переведя дыхание, спросила:

– Мы успели?

Смахнув с лица пряди черных волос, она заправила их обратно под шапку. При виде троих детишек у нее вспыхнули глаза, лицо осветила облегченная улыбка.

– Спасибо тебе, Господи, мы услышали их вовремя.

– Ты лучше скажи «спасибо» Чету и Ане, – сказала Мэри, представив им женщину, Изабель.

– Что, опять Дирк?

Мэри кивнула.

Изабель плюнула на землю.

– Он что, считает, что мы дуры? Что не видим его насквозь?

– Думаю, ему плевать.

– Мы не можем это так оставить, – сказала Изабель.

– Никаких законов он не нарушал, – ответила Мэри. Ее явно бесило собственное бессилие.

– Нарушал, если он детей в реку швыряет.

– Нет закона, который бы это запрещал. Кроме обычной человечности.

Прищурившись, Изабель вгляделась в туман, на другую сторону площади:

– Это он! Тот тип, который шел за нами.

Фигура в плаще и широкополой шляпе стояла, опершись о стену у вершины лестницы, ведущей к пристани. Глаза человек прятал под шляпой.

– И правда, – отозвалась Мэри.

– Еще один гребаный шпик. – Изабель сплюнула. – Эти «зеленые» теперь просто повсюду.

На верху лестницы появился Дирк в сопровождении нескольких стражников, подошел к человеку в шляпе, начал с ним о чем-то совещаться.

Изабель откинула плащ, взялась за рукоять своего длинного меча.

– И чего мы ждем? Отправим-ка всю компанию искупаться – прямо сейчас.

Мэри бросила взгляд на Алую Леди, но выражение лица у той по-прежнему было каменное.

– Не сегодня, – ответила она.

– А когда? – спросила Изабель. – Если мы будем ждать, пока не будет сожжен последний храм, не изгнан последний бог, будет слишком поздно.

– Не сегодня, – повторила Мэри.