Земля под ногами вздрогнула, и тут Чет заметил гигантскую статую черного металла, громоздившуюся во главе поезда фургонов. Когда они подошли ближе, он разглядел, что это была фигура великанской женщины – по меньшей мере, двадцати футов высотой. Сложения она была плотного, даже мощного – толстые ноги, широкая спина – как у штангистки. На лице у нее застыло перманентно свирепое выражение. В груди великанши, как в топке, пылал огонь; из короны, венчавшей голову, валил дым. Из раскосых глаз и жестокого, искривленного рта сыпались искры. На плечах у нее лежало огромных размеров ярмо, цепи от которого шли к стоявшему позади вагону, груженному, судя по виду, углем. Двое мужчин с лицами, обвязанными тряпками, швыряли лопатами уголь внутрь железной женщины сквозь решетку в спине.
Статуя испустила низкий, глубокий стон и топнула одной ногой. Потом другой. От неожиданности и испуга Чет с Аной остановились.
– Познакомьтесь, это Присцилла, – сказал стражник, подталкивая их вперед. – Она – одна из величайших големов этого мира. И очень скоро вы на собственной шкуре узнаете, что характер у нее под стать размерам.
Стражники подвели Чета и Ану к вагону с углем.
– Мясо для Присциллы! – проорал, перекрывая грохот, стражник.
Приземистый мужик с обнаженным торсом взглянул на Чета и Ану с явной жалостью.
– Да, конечно. Секунду. – Подхватив два железных ошейника, он спрыгнул с вагона наземь.
– Подбородок вверх, – скомандовал он, защелкивая на них ошейники.
– Пристегните-ка их прямо здесь, – сказал стражник, указывая на железную скобу, торчавшую из боковой стенки угольного вагона. Оттолкнув еще двоих, уже пристегнутых к вагону, стражники пропустили короткую цепь сквозь ошейники Аны и Чета.
От вагона с углем к фургонам тянулись цепи и просмоленные канаты. Тут же, в несколько рядов, было приковано несколько десятков душ – упряжками, вроде мулов. Все – в железных ошейниках, с почерневшей, потрескавшейся от ожогов кожей и безнадежными лицами. У многих не хватало руки, кое у кого – обеих.
Свисток. Человек, который был прикован рядом с Четом, толкнул его в бок:
– Пригнись.
– Что?
Одет он был в потрепанную, покрытую пятнами тунику и сандалии. У него были высокие выступающие скулы и ясные умные глаза. Худощавый, но мускулистый, сложением он напоминал боксера. Серая кожа была вся усеяна шрамами, но большинство из них явно были ритуальными – они змеились причудливыми узорами по его лицу с явно африканскими чертами.
И стражники, и работники поспешно отступили от голема подальше.
Чет и понятия не имел о том, что происходит, но он последовал примеру соседа, быстро пригнувшись и потянув с собой Ану.
Еще один пронзительный свисток, на этот раз откуда-то сверху, прямо над их головами. Грохот, бешеный рев. Яркая вспышка пламени. Их обдало облаком обжигающего пара и дыма; вокруг дождем посыпались раскаленные угли, обжигая, впиваясь в плоть.
Присцилла издала долгий, громкий стон, подняла ногу и налегла на ярмо. Цепи натянулись; по всему поезду прошла дрожь. Вагон с углем дернулся вперед, чуть не сбив Чета с ног.
– Вставай! Вставай! – заорал Сит. – ТЯНИ! – И он ударил плетью ближайшую к нему душу. Остальные вскочили на ноги и навалились на постромки. Те, кто был пристегнут к угольному вагону, принялись толкать его за скобы.
Из трубы голема вырвалось еще одно облако пара, и она сделала еще шаг, потом еще, и еще, дюйм за дюймом преодолевая инерцию, увлекая за собой весь караван.
По поезду прокатилась волна радостных криков.
Набрав скорость, голем двинулась вперед широкими, пожирающими пространство шагами, таща за собой караван. Телеги поменьше потянулись следом за главным поездом.
Острая боль вдруг обожгла Чету спину, один раз, другой, третий.
– Толкай, конеубийца, толкай! – заорал Сит и ударил еще раз. – Толкай!
Глава 28
Триш открыла глаза.
Она пришла в себя в маленькой, темной комнатушке с высоким потолком. Она села, пытаясь понять, как сюда попала. Комнату рассекал узкий луч света, проникая между двух тяжелых фиолетовых штор. По обоям вился прихотливый цветочный орнамент, в котором чересчур явственно виделись чьи-то лица. Кроме кровати, мебели в комнате не было.
Она спустила ноги на пол. «Чет». С секунду она пыталась убедить себя, что его холодное тело, лежавшее в солярии, привиделось ей во сне. Но она знала, что это не так. «О, Господи, Чет». Она стиснула столбик кровати и почувствовала, как на голую кожу капают слезы. Посмотрев вниз, она вдруг поняла, что совершенно раздета.
Она встала, пошатнулась, подождала, пока перестанет кружиться голова, а потом подошла к маленькой двери в углу, вроде дверцы шкафа. За ней
