изготовку.
Предприятие выглядело совершенно безжизненным и покинутым. Поэтому Упырь не сдержал короткого вскрика, когда из-за припаркованного во дворе автофургона прямо на него вышел человек в бронежилете и с автоматом.
Часовой, если это был он, тоже опешил, и это спасло Упырю жизнь. Он успел броситься на землю, выпущенная часовым очередь прошила воздух на уровне живота, а дуплет Соболя снес часовому голову.
На грохот выстрелов из открытого окна второго этажа высунулся еще один автоматчик и тут же спрятался обратно. Слышно было, как он что-то неразборчиво вопит.
– Ах ты ж сволочь такая, – сказал Упырь, отцепил с пояса две гранаты и спокойно, одну за другой, зашвырнул их в окно. Рванули они почти одновременно, из проемов полыхнуло пламя, посыпались стекла. Где-то справа затарахтел пулемет, хотя стрелять там было совершенно не в кого. Нервишки заиграли у пулеметчика, понял Упырь. Это хорошо, значит, непрофессионалы, раз палят в белый свет как в копеечку.
– Спасибо! – бросил он Соболю на бегу. – Не вышло незаметно проскочить…
– Зато они, по ходу, дебилы и идиоты, – осклабился Соболь, сделавший те же выводы, что и Упырь. В самом деле, автоматчик из окна мог положить их играючи, пока Упырь валялся на бетоне, а Соболь перезаряжал ружье.
– Тогда что?
– Тогда идем дальше. Не сваливать же. Интересно, что дальше будет.
Услыхав взрывы и звуки стрельбы, Михайловский занервничал.
– Наверное, у них не получилось…
– Не ссы, продюсёр, – лениво сказал Аспирин, жуя травинку. – Прорвемся.
– Но стреляют же.
– Конечно, стреляют. В меня знаешь сколько раз стреляли, чува-ак? А я вот сижу тут с тобой, в кино хочу сниматься.
– А нам-то что делать? – спросил референт Эдуард, положив руку на кобуру с бесшумным «валом», из которого до сих пор ни разу так и не выстрелил. – Стреляют же.
– А подождем.
Тем временем Упырь и Соболь прочесывали коридор первого этажа закиданного гранатами здания. Им требовался «язык», и он не заставил себя долго ждать. Паренек лет шестнадцати прятался за мобильным терминалом; судя по выпученным глазам и перепачканному копотью испуганному лицу, его оглушило взрывом. Церемониться с пленным Упырь не стал – выволок за шиворот, дал пинка для внушительности и заорал:
– Сколько вас?! Где все?! Чем вооружены?!
– Дядь, не надо… – заверещал пацан, глядя на злющего негра.
– Щас, мля, съем! – рявкнул Упырь.
Паренек описался и путано выложил все, что знал.
На территории предприятия находилось семнадцать человек во главе со Слугой Создателя. Упырь не стал уточнять, что это за чмо и почему так называется, его куда более заинтересовало то, что при взрыве гранаты погибли двое. Минус еще один во дворе, который без головы, итого четырнадцать.
Минус пленный, итого тринадцать.
Еще четверо сидели на двух других постах, на севере и на востоке. Эти, даже услышав выстрелы, будут здесь не скоро – с учетом площади предприятия. А то и вообще останутся на местах, пока не получат другого приказа. Итого девять.
– Нормальный расклад, – подтвердил Соболь мысли Упыря.
– Оружие разное, ружья, автоматы, пистолеты… – бормотал паренек, дрожа. – У меня вот…
Он показал на валяющийся возле терминала полицейский «укорот». Соболь поднял его, повертел и покачал головой:
– Это надо же до такого состояния оружие довести… И так говно, а ты его еще и убил напрочь.
С этими словами он выкинул автомат в окно. Слышно было, как он загремел там по бетону двора.
– Вход со стороны Новозаводской чистый? – продолжал допрос Упырь.
– Никого там… Вход на нашей ответственности… был…
– Соболь, давай-ка зови наших.
– Щас, – сказал Соболь и исчез. Упырь кровожадно посмотрел на пленного, тот съежился и спросил:
– А вы что, с этими, что ли?
– С какими еще «этими»? – не понял сталкер.
– Ну, сегодня пришли двое… Чурка и… И не чурка… Их вроде в камеру отвели… Один вроде брата тут искал, тот, который не чурка…
Ох ты ж, подумал Упырь, неужто капитан?! Добрался-таки?! Молодчага. А отмычку-дуру по пути где-то потерял, зато другого спутника подобрал. Чурка…
