Сайрус лишь хмыкнул сердито и удалился вслед за стражем.
Всей кожей ощущая пропасть в триста футов под взлетной площадкой, Франческа осторожно подошла к маршалу.
– Миледи Ория?
Вблизи разница в росте – больше чем на голову – казалась особенно резкой, но маршала явно не смущала.
– Магистра, простите мое невежество, последние тридцать лет я занимаюсь исключительно этими бегемотами, – она показала на ветроуловители. – Правильно ли я помню, что волшебники не подчиняются ни одной из корон?
– Верно, – кивнула Франческа.
– То есть вы представляете лишь свой магический орден?
– В моем случае все несколько сложнее, миледи. Освоив оба магических языка, я поступила в целительскую академию Порта Милость. Там я выучилась медицинским чарам и фактически перешла из магического ордена в целительский, став клириком. Клирики, в отличие от волшебников, не связаны религиозной верой, языком или политическими интересами. Наша единственная цель – облегчать страдания и бороться с болезнями.
Маршал кивнула.
– Похвальная цель, клирик. Достойная восхищения. Так вот, как одна целеустремленная женщина другую, прошу вас – не играйте со мной в игры.
– Миледи, у меня и в мыслях не было.
По-военному суровое лицо собеседницы вдруг озарила искусственная улыбка.
– Отлично! Тогда скажите, откуда на этом корабле два черномантийника?
– На каком корабле? – не поняла Франческа.
Маршал запрокинула голову к облаку, заслоняющему солнце. Франческа, проследив за ее взглядом, подпрыгнула от неожиданности.
– Гори огнем мои небеса!
Это было не облако. Длинная обтекаемая гондола воздушного корабля чуть покачивалась в мощном воздушном потоке. Узкие носовые паруса устремлялись вперед, словно лезвие ятагана, а боковые и кормовые находились в непрерывном едва заметном движении. В результате махина стояла на месте как влитая, будто гигантская хищная птица, замершая перед тем, как спикировать на добычу.
Корабль, казалось, нависал прямо над головой, и Франческа почувствовала невольное желание пригнуться. Вытянутый шестигранный корпус выглядел невесомым – ни дать ни взять изящная безделушка, а не военный корабль. Он состоял из шести шелковых полотнищ около шестидесяти футов длиной. Одно выполняло роль широкой палубы, другие были натянуты на некотором расстоянии друг от друга на шестиугольную раму из тонких рей – возможно, тоже зачарованный шелк. Через просветы между шелковыми полотнищами просматривалось небо.
И не только. Ахнув от неожиданности, Франческа заметила три проворно снующие по кораблю фигурки в зеленых мантиях. Два иерофанта перемещались по корпусу, а один выбрался на боковой парус и шагал по нему, словно по горному склону. Потом, присев, начал перебирать руками, очевидно, редактируя пропитывающий текст.
Только теперь Франческа в полной мере осознала, что воздушный корабль – это на самом деле огромный летающий манускрипт. И лишь сейчас увидела двух пассажиров в черных мантиях. Они стояли на палубе – мужчина и женщина, судя по всему. Даже с тридцати футов Франческа различила, что оба смотрят прямо на нее.
– Миледи, – выпалила Франческа, – я понятия не имею, кто они.
– Странно, – задумчиво проговорила маршал. – Два академика на «кречете»…
– Может, дело в том, что когда-то академии поддержали Селесту?
Маршал с деланным удивлением приподняла брови.
– Магистра, я этой связи не усматривала, но раз вы сами упомянули, то пожалуй. – В ее голосе звучала неприкрытая ирония. – Загадочно, вы не находите? Два мага появляются на корабле класса «кречет» в тот же день, когда другая обладательница черной мантии спасается на воздушном змее от неизвестного заклятья в авильском святилище.
– Миледи, прикажите этим двоим спуститься, и они подтвердят, что я никак не связана с магическим орденом. Вот эта красная стола у меня на плечах, – Франческа продемонстрировала отличительный знак клирика, – отделяет мою черную мантию от ей подобных.
– Магистра, язык у вас, сдается мне, подвешен хорошо. – Маршал смерила Франческу оценивающим взглядом. – Так что, если вы сейчас заговариваете мне зубы, я даже не стану корить себя за простодушие. А еще мне сдается, что вы не подозреваете о своей истинной роли. Поэтому спешу заявить: моя преданность Селесте ни разу не поколебалась с той минуты, когда я поступила на службу в монотеистическую армаду.
– М-миледи, я н-не… – опешила Франческа.
– Я вам верю, магистра, – жестом успокоила ее маршал. – Не оправдывайтесь. Просто… запомните мои слова.
Она дернула за ленту, свисавшую вдоль одной из опор, и над мостиком взвился яркий зелено-желтый флаг.
Миг спустя ветер донес чей-то крик. Франческа запрокинула голову к кораблю. Весь экипаж бросил свои занятия, а иерофант на боковом парусе
