чем-то еще… чем-то, что поглотило Франческу.
Он отшатнулся, отходя подальше от порога, в плотные уличные сумерки. Нужно где-то раздобыть источник света и пронести его в храм. Сайрус обернулся – и оцепенел.
Справа и слева стояли два человекоподобных создания – мускулистые голые торсы цвета кобальта, светлые волосы стянуты в длинный конский хвост. Не ликантропы. У одного на щеке бледный шрам. Оба вооружены топориками и напружинены.
Сердце бешено забилось, лбу под тюрбаном стало жарко.
Одно из существ оскалило острые, как у пилы, угольно-черные зубы и взмахом топорика приказало Сайрусу идти в храм, в темноту.
Ни за что. Там мантия потеряет всю магическую силу. Как тогда вызволять Фран?
Сайрус напрягся, готовясь к бою, но сердце по-прежнему колотилось, а из-под тюрбана текли капли пота. Грудь вдруг словно стрела пронзила.
Сайрус похолодел. Как он мог забыть…
Наверное, удавка уже сжимает коронарную артерию, не получая сигналов от Франчески.
Машинально схватившись за сердце, Сайрус осознал, что опаснее всего сейчас не эти двое с топориками и не темнота за спиной.
А заклинание, сдавившее жизненно важный кровеносный сосуд.
Глава двадцать шестая
Один из противников, подскочив, обрушил топорик Сайрусу на плечо. Сомкнувшийся текст в мантии сослужил свою службу исправно, сыграв роль брони, однако от удара Сайрус попятился. Вытащив из мантии несколько абзацев, он оглядел нападающих, надеясь запустить текст в их одежду и обездвижить. Но на них были только кожаные штаны до колен, ни единого клочка ткани. Сайрус сдавленно зарычал от досады. Предусмотрительный пошел преступник…
Стоявший слева взмахнул высоко занесенным топориком – Сайрус пригнулся и попытался ударить обидчика, но в живот ему врезался обух второго топорика. Защитный текст, настроенный лишь на режущую кромку, на тупой удар не среагировал, и у Сайруса перехватило дыхание.
Оба противника наступали, сверля Сайруса холодными золотистыми глазами. Один что-то сказал. Другой ответил.
Сайрус шагнул к правому, но тот отступил, а другой тем временем рубанул Сайрусу по бедру. Заклинания сработали, однако Сайрус снова попятился по инерции. Противники теснили его в храм, в темноту, кишащую неизвестными чарами.
Один из противников шагнул вперед, занося топорик над головой. На этот раз Сайрус, намеренно качнувшись навстречу, выставил блок и встретил лезвие предплечьем. От удара, хоть и смягченного защитными заклинаниями, руку словно молнией прошибло. Противник замер. Сайрус отредактировал полу мантии, выпуская текстовый вихрь из ткани, и взлетел вверх.
В левую ногу врезался какой-то прицельно пущенный снаряд, и она онемела от удара, но Сайрус был слишком занят редактированием своего импровизированного прыгошюта. Описав дугу в воздухе, он ловко приземлился на каменную дымовую трубу.
Внизу грохнуло. Опустив взгляд, Сайрус увидел топорик, подрагивающий в подпирающем трубу брусе.
Кто-то крикнул повелительно. Голос мужской, человеческий. Сайрус обернулся, но разглядел только разрушенный храм и темнеющий щебень. Непонятных созданий и след простыл.
В груди снова будто кинжал провернули, и Сайрус задохнулся от боли. Через каких-нибудь четверть часа – может, меньше – Франческина удавка его прикончит.
На небе зажигались первые звезды. Сайрус судорожно заметался взглядом по окрестностям в поиске источника света. На севере подмигивала факелами городская стена. Слишком далеко. Он умрет на полдороги. На юге сплошная путаница неосвещенных закоулков – и только чуть поодаль темноту разрывал залитый теплым оранжевым сиянием прямоугольник. Рыночная площадь.
Подобрав полы мантии, Сайрус прыгнул с трубы и полетел по улице. Вслед ему закаркали обалдевшие от такого нахальства вороны, а когда он приземлился на булыжную мостовую, встретили испуганным гвалтом дети.
Поспешно отредактировав прыгошют обратно в мантию, Сайрус кинулся бежать. На рынке толпились каники, торговцы предлагали медовые коврижки и мясо на шампурах. Прилавки с утварью почти все уже опустели, но торговка лампами, к облегчению Сайруса, еще работала. И несколько светильников даже горели зазывно.
– Масло и огниво! – выпалил Сайрус, нащупывая на поясе кошель. – Быстрее, иначе реквизирую именем канонистки.
Торговка – дородная женщина с круглым лицом и проседью в черных волосах – тут же достала требуемое. Сайрус выложил на прилавок три серебряных соверена – переплатил, конечно, однако торговаться сейчас некогда. Женщина сгребла монеты и вручила ему тяжелую флягу. Только теперь Сайрус спохватился, что сердце уже должно было зайтись от невыносимой боли. Вслед за флягой торговка передала ему кремень и изогнутое кресало.
