– Я выкачал довольно много у того иерофанта с фонарем. Футов на пятьдесят подняться хватит. А что?
Франческа пристально посмотрела Сайрусу в глаза.
– У меня есть план.
Полчаса спустя, покинув отряд Никодимуса, Франческа с Сайрусом шагали в направлении святилища, высматривая попутно, где остановиться на ночлег. Вокруг задувал холодный ветер, под двумя лунными серпами стелились поземкой облака. Снова дождь на подходе.
– Мы говорим о человеке, который возомнил себя спасителем мира и бегает полуголым в компании синекожих монстров, – уточнил Сайрус на ходу. – Ему нельзя верить.
– Ты же видел, что случилось с рукой кобольда после его прикосновения. Эта язва… – Франческу передернуло при воспоминании об отвратительном омертвевшем наросте, вспухшем на синей коже, и о чавкающем звуке, с которым кобольд его оторвал.
Сайрус выдохнул, надувая прицепленную вуаль.
– Да, зрелище не для слабонервных. Но из этого никак не следует, что Никодимусу можно верить.
Большие лужи они огибали, по мелким шлепали не глядя. Над головой кружили вороны.
– Нет, серьезно, – фыркнул Сайрус. – «Вы слишком лучезарная»? «В вас больше жизни, чем в остальных»? Откуда он этого сиропа набрался, из рыцарских романов? Глаза яхонтами не называл?
– Хватит глупостей.
– Ну хотя бы ланиты утренней заре уподобил?
– Тоже нет. И грудь с половинками синей и белой лун не удосужился сравнить, что к лучшему, поскольку, несмотря на легкую естественную асимметричность женской груди, хочется все же надеяться, что мои «луны» куда ровнее этих. – Франческа кивнула на небо. – И потом, что плохого в рыцарских романах? Они гораздо безобиднее всего остального, что идет к нам из Лорна. Ты сам мне когда-то преподнес томик.
– «Серебряный щит» Изабеллы Гаван, – подтвердил Сайрус. – Тебе понравилось. За два дня проглотила, я помню.
– А тебе нет. Ты хоть дочитал тогда?
– Я пытался. Но все эти несусветные имена и названия… Это выше моих сил.
– Нет, Гаван умница. Надо было подсунуть тебе «Огненный меч» Роберта де Ригби, он более мужской.
– Ты подсовывала. Тоже не дочитал, как ни старался.
– Жаль. Однако насчет Никодимуса ты неправ, сиропа там нет и в помине, одна горечь. Истинно пророчество или нет, он в него верит. И готов убивать ради него. А еще он одержимый, заносчивый, самовлюбленный прохвост.
– Это официальный диагноз, клирик?
Франческа вздохнула.
– Наверное, ты прав. Наверное, я действительно не вижу за комплексами человека.
– Даже во мне?
Обернувшись, Франческа наткнулась на ищущий взгляд карих глаз и почувствовала укол совести.
– Нет, с тобой по-другому. – Она легонько коснулась его руки. – Прости, что втянула тебя в эту передрягу. Простишь, друг?
Сайрус сухо усмехнулся, пряча взгляд.
– Как только выйдем из нее живыми и меня назначат капитаном.
Франческа отняла руку.
– Да, действительно. И еще прости, что не сказала, когда развеяла заклинание-удавку.
Взгляд Сайруса потеплел и стал совсем как раньше. Вуаль шевельнулась, повинуясь движению губ. Хотя, может, это просто ветер. Сайрус посмотрел в сторону. Какое-то время они шли в молчании.
– Ты ведь не веришь в этот бред, будто ты необычная и твой пратекст слишком ярко сияет? – вернулся к прежней теме Сайрус.
Франческа взглянула на клубящиеся в небе тучи.
– Не знаю, Сайрус. Был же браслет, нацепленный без моего ведома. С таким же успехом демон мог наложить на меня какое-нибудь праязычное заклятье с помощью изумруда, вот Нико и видит усиленное заклятьем сияние. Или дело в афазии, которую чуть не наслал на меня Скиталец.
– Что толку гадать, когда неочевидно наличие загадки как таковой?
Воронов над головой прибавилось, некоторые парили на ветру, расправив крылья.
– Тогда займемся загадками более очевидными, – решила Франческа, понаблюдав за черными птицами.
– Например, как быть с Вивиан и Лотанну?
– Да нет, тут все просто – они, конечно, будут нас ждать, но, узнав про облаву на ликантропов, поймут, что мы застряли в оцепленном квартале.
– И зададутся вопросом, почему мне не хватило текста перенести нас через пару стен.
