хтоников.
При помощи Каталога он самостоятельно выучил питан. Могучий древний язык, питан использовал пылающие руны цвета индиго и, подобно магнусу, воздействовал на физический мир. Поскольку языки хтоников строились в соответствии с логическими правилами грамматики и чарописания, какография Нико не влияла на его способность колдовать на питане. И вскоре все тело юноши покрылось татуировками боевых заклинаний.
Большую часть ночей Нико занимался допоздна, и это вполне его устраивало: он плохо спал из-за дурных снов, в которых обязательно присутствовали Дейдре или Девин.
Часто он просыпался от ноющей боли в груди. В такие минуты чарослову казалось, будто его живое сердце завернули в жесткий кожаный мешочек. Он закрывал глаза и представлял себе изумруд. Решимость и дисциплина, сказал он себе, отныне будут его ориентирами в жизни; с их помощью он обретет утраченную часть души. А затем освободит Дейдре и излечит Шеннона.
В начале пятого дня Нико заметил, что после встречи с Тайфоном его шрам перестал подавать сигналы изумруду. Когда он поделился своим открытием с Боанн, та кивнула:
— Находясь в плену у Тайфона, я узнала, что твои шрамы пытаются связаться с изумрудом, только если их разделяет миль пятьдесят, не больше. Фелрус использовал эту особенность, чтобы тебя выследить. Однако сейчас, когда Тайфон забрал камень в дальние страны, ты можешь не волноваться: пока мы находимся в Остроконечных горах, рубцы тебя не предадут.
Нико нахмурился.
— Выходит, демон почувствует мое приближение?
Боанн кивнула:
— А можно вырезать шрамы?
Боанн печально покачала головой:
— Не убив тебя? Нет. Эти шрамы тянутся до самого позвоночника.
Нико вздрогнул, поборов желание дотронуться до шеи. Дальше отряд двигался молча.
Под конец седьмого дня они встали лагерем в небольшой пещере с песчаным полом. В ту ночь Боанн разбудила их громким, хотя и спокойным голосом:
— Шеннон, Нико, подъем! Три кобольда учуяли запах нашего костра. Они в миле отсюда и быстро приближаются. У нас мало времени.
Шеннон мгновенно вскочил на ноги, образовав магическую связь с Азурой и заготовив мощные заклинания на магнусе. Угли костра озарили пещеру танцующими красными отблесками.
Нико покрыл себя чарами «тенеходца» и уже собирался приступить к маскировке Шеннона, когда в пещеру ворвались три гуманоида.
Скача на четвереньках, мускулистые существа двигались с невообразимой скоростью. Их кожа насыщенного синего цвета казалась темнее, чем уголь. Длинные светлые волосы были собраны в конские хвосты и отлично сочетались с широко посаженными золотистыми глазами. Черные когти и зазубренные, одного цвета с когтями, клыки выглядели устрашающе.
Шеннон метнул три заряда магнуса — по одному на каждого врага. Два боевых заклинания попали в цель и взорвались. Одного кобольда взрывом подбросило в воздух, другой распластался на земле. Но третий успел сотворить заклинание в виде топора, мерцавшего цветом индиго. Быстрым рубящим движением существо раскололо боевой текст Шеннона на серебристые обрывки фраз.
Сердце Нико похолодело. Перед ними стоял кобольд-чарослов.
Взревев, существо поднялось на задние лапы и бросилось к Шеннону. Старик попробовал сотворить еще одно заклинание на магнусе, но чары соскользнули с его руки. Нико прыгнул вперед, ударив кобольда плечом в бедро. Они покатились по земле. В следующее мгновение юноша оседлал кобольда, упершись коленом в шею монстра. Кобольд занес руку, словно в попытке полоснуть противника когтями, однако чарослов извлек из груди татуировку в виде кинжала. Чары питана полыхнули цветом индиго, отразившись в золотых глазах кобольда, широко распахнутых от страха. Нико вонзил заклинание в плечо монстра и почувствовал, как магическое лезвие проходит сквозь мышцы и сухожилия.
Кобольд с визгом заметался по земле, сбросив с себя Нико. Юноша кубарем скатился на песок. Пещера огласилась громким воем. Нико вскочил на ноги и увидел, что кобольд-маг раздирает когтями свою массивную грудь. В тех местах, где монстр касался чарослова, синяя кожа вздулась от черных опухолей. Рядом с перепуганным магом топтались два его товарища. Они пришли в себя после заклинаний Шеннона, отделавшись неглубокими порезами.
Нико снял с бедра длинную боевую татуировку. Фразы индиго сплелись воедино, образовав зазубренный широкий меч с танцующими на лезвии язычками пламени.
Трое кобольдов притихли. В пылу борьбы часть маскировки Нико рассеялась, и теперь его стало видно от пояса и выше. Он шагнул к монстрам и занес магический меч.
Кобольды развернулись и дали деру.
— У кобольдов тоже есть свои пророчества, — заметила Боанн, когда все стихло. — Они вернутся за тобой, Нико. И у меня найдется для них
