Их было двое. Низколобые, высоченные и широкие, как комоды, они ввалились, едва не разворотив узкий проем. Даже в плохом свете Хесито отчетливо видел черную щетину на их крепких квадратных скулах и длинные тяжелые клинки тесаков. Они ни хрена не боялись, снятые маски респираторов бесстыдно болтались на мускулистых шеях… они пришли убивать.
Хесито немного знал обоих. Их звали братьями Чичикья, и оба работали на Крессо Понито.
— Сиди тихо, харкота, — сказал тот, который назывался Аварда. Он поднял левую руку и продемонстрировал клешню электрошокера. — Где оно?
Чаку сопел за плечом старшего брата. Приглушенно звякнул клинок мачете.
— Ну, — угрожающе проговорил Аварда, шагая к кровати.
Словно защищаясь, Хесито вытянул вперед руки и с отстраненным изумлением вдруг понял, что в правом кулаке зажат бог. Только теперь бог выглядел не как треугольник и не как шар, теперь он походил на кастет, примерно такой, как был у Хесито в пятнадцать, только пластина перед пальцами выдавалась далеко вперед.
Аварда прыгнул. Хесито в ужасе сжал кулак с богом. Оглушающий раскат грома толкнул его руку назад. Могучий удар переломил здоровяка с мачете пополам. Ноги старшего Чичикья оторвались от пола, и тело его, ударившись боком о дверной косяк, вылетело в гостиную. Издав сдавленный звук, Чаку отступил к стене, в ужасе выставляя перед собой широкое лезвие. Хесито протянул руку в его сторону. Пальцы непроизвольно сжались, и голова здоровяка лопнула, как перезрелый плод куто.
Какое-то время оглохший от грохота Хесито безмолвно смотрел на вытянутую кровавую кляксу над бесформенной грудой тела, потом его вырвало прямо на одеяло.
Затем, путаясь в гачах и боясь наступить на частички мозгов, Хесито натянул штаны. В зале он, оскальзываясь в кровавой луже, перепрыгнул через труп Аварды и бросился на улицу. Почти ничего не соображая и едва не упав на крыльце, он выскочил в предрассветные серые сумерки, ощупал под рубахой треугольник бога и побежал по краю обрыва.
Два трупа — это уже слишком. Крессо Понито сразу понял, что все идет не так, как ему хотелось, но Чичикья были его лучшими наварро, да и вообще лучшими наварро на острове. Не самыми умными, зато очень эффективными, особенно если хозяин решал, что кому-то пришло время посчитать пыль в заливе. Казалось бы, чего проще: забрать вещичку у строптивого пацана? Ан нет. Два трупа и мозги на половицах. А Хесито Ноцци Мешья исчез, будто под землю провалился.
Теперь Крессо Понито точно знал: широкой огласки все одно не избежать. Он всегда говорил, что слухи и пыль лежат в одной коробке. Появляются невесть бог откуда и просачиваются в любую щель. Дурень Иш Карья успел проболтаться лишь паре родичей. Люди Понито сломали ему три ребра и забрали триста луцей, которые Понито днем раньше заплатил ему за информацию. Но слухи было уже не остановить. Люди болтали, что Крессо Понито Удья ищет бога, что Хесито Ноцци попросил у бога защиты, и теперь всякий, кто его коснется, упадет с оторванной головой, что бог забрал Хесито в астральные пространства и сделал его своим помощником, что эршу Крессо совсем потерял совесть. Словом, делать что-то тайно уже не имело смысла.
В тот же день, как обнаружились тела Чичикья, четыре десятка наварро начали искать Хесито по всему Эршу-Лиму. Убраться в море мальчишка не мог, Понито лично замкнул все лодочные цепи. Парень прятался где-то здесь. Люди Понито методично и последовательно обыскали весь город. Начали с троюродной родни Мешья, с друзей и приятелей Хесито, потом перешли на знакомых, а затем принялись тупо прочесывать кварталы, не зная, чего больше бояться — гнева своего патрона или отрывающего головы бога. Крессо Понито собственноручно сломал нос Питиньо, когда тот заикнулся о бесполезности поисков, а затем отправил всех прочесывать окрестности.
Хесито нашли в пятый день недели, на седьмой день поисков. Четверо наварро наткнулись на него немного восточнее бухты. Парень просто сидел на краю каменистого склона, глядя в серую даль океана. Он ни разу не обернулся, пока убийцы бежали в его сторону. Первым добежал Питиньо. От страха он обмочился прямо на бегу, но мокрые штаны не помешали ему нанести первый удар. Мачете вонзился в шею, и Хесито упал на бок. Он не закричал и только всхлипывал, когда подоспевшие наварро остервенело рубили его тесаками.
Очень скоро все было кончено. Тело обыскали, но никакого треугольника из колец при молодом рыбаке не оказалось. Логичнее всего было предположить, что он выбросил бога в залив.
Несколько сердобольных женщин обмыли мертвое тело и переодели в погребальную одежду. Хесито был кремирован через два дня в крематории Крессо Понито. Пастор Пирму развеял пыль его праха над пылью океана. Пепел к пеплу. Люди говорили, что Хесито унес с собой тайну своего желания. У берегов залива по приказу Понито еще неделю без особого энтузиазма старьевничали рыбачьи лодки со скучающими наварро на борту, потом перестали. Как сказал старик Тиктико: «Все своим чередом».
Шайму Перту пришел на условленное место чуть раньше заказчика. Солнце еще не взошло, но пыль над горизонтом уже исходила мягким серебряным светом. Перту сидел на скрипучих ступеньках такого знакомого и такого чужого дома. Левую руку с тремя сломанными пальцами он держал у живота. Так было теплее.
Шорох заставил его вздрогнуть и обернуться. По тропинке, огибавшей склон, к крыльцу быстро подходил Цапля. Шайму Перту поднялся.
— Порядок? — спросил Цапля, как всегда, не утруждая себя приветствиями.
Перту кивнул.
