— Я понимаю, что вы хотите сказать, — нахмурился я.
— Так вот… Если, конечно, вы не откажетесь от наследства, то к вам перейдет роскошный пентхаус в центре столицы и приличные денежные средства. И еще небольшая коробка. Понятия не имею, что в ней, — может, фотографии или дневники…
Я не знал, что ответить…
— А вы лично были знакомы с Александром Семеновичем?
— К сожалению, нет. Но я получил подробные инструкции и, по сути, являюсь его душеприказчиком. Можете посмотреть завещание.
— Интересно, — пробормотал я, впиваясь глазами в документ.
«Невероятно! Такое крупное наследство — и просто так?
В это невозможно поверить…»
— Не понимаю, отчего вы такой угрюмый? Тут радоваться надо, а не хмурить брови. Тем более, вы безработный музыкант, ютитесь с мамой и бабушкой в однокомнатной квартире, даже девушку привести некуда…
— Извините, но это не ваше дело! — возмутился я.
— Нет, молодой человек, это — моя работа, — возразил нотариус.
Я молча вернул завещание и задумался.
Борис Львович тоже молчал, терпеливо ожидая ответа.
— Хорошо, — решился я и удивился, что такое, казалось бы, простое решение далось мне с трудом. — Что от меня требуется?
— Да в общем-то ничего: все бумаги готовы, вам только нужно подписать заявление. А дальше я начну оформление. Но это, разумеется, займет какое-то время. И не волнуйтесь — мои услуги были оплачены наперед.
— Понятно. И никаких подводных камней?
Борис Львович слегка замялся:
— Видите ли, согласно распоряжению покойного Александра Семеновича, вы обязаны незамедлительно переехать в свою новую квартиру. Кроме того, до полного оформления документов вы не должны сообщать другим лицам, что получили наследство.
— То есть?
— То есть ни родственникам, ни друзьям — никому, — пояснил нотариус. — Это ясно?
Я кивнул.
— Замечательно. Тогда подписывайте, и я отвезу вас домой.
Когда мы закончили с документами, Борис Львович вручил мне картонную коробку и улыбнулся:
— Здесь могут быть ответы на ваши вопросы.
— Ага, — в свою очередь улыбнулся я. — Или пара старой обуви.
Мой новый дом действительно находился в центре — им оказалась одна из модных высоток, построенных лет пять или шесть назад.
«Дом для богатеньких! — мысленно присвистнул я, оказавшись в огромном вестибюле. — Черт, да тут даже пальмы растут!»
Слева от входа манекеном сидел консьерж, который сразу механически улыбнулся:
— Добрый день, Борис Львович! Здравствуйте!
Второе приветствие было адресовано мне, и я уже собирался ответить, но консьерж так неприкрыто ощупывал меня глазками, что желание быть любезным пропало.
Конечно, рваные джинсы, облипшие грязью ботинки и потертая куртка делали меня человеком второго сорта, но он тоже к первому не относился.
Борис Львович также ничего не ответил, только слабо кивнул, и мы направились к лифту.
— Что ж, осматривайте свои владения, — сказал он, когда мы поднялись наверх.
Ключ бесшумно повернулся в замке, вспыхнул свет, и я первым шагнул в квартиру.
Я часто мечтал о своем жилье, но мечты мои были скромными, поэтому пентхаус показался настоящим дворцом: двухэтажный, с огромными окнами и высокими потолками, просторный и светлый и с удивительным видом на реку. Хотя обстановка была простая, без помпезности и лепнины, которую я опасался увидеть: неброская мебель, деревянные полы и портрет Джимми Хендрикса в студии над камином. А еще — невероятная стереосистема и несколько гитар у стены.
— Неожиданно, — заметил я, оборачиваясь к молчаливому Борису Львовичу. — Прежний владелец тоже был музыкантом?
— Не знаю, — пожал плечами нотариус. — Наверняка это было не основное занятие, а так, хобби. Вы довольны?
Я открыл один из гитарных чехлов. Надо же, бас!
— Доволен? Да я потрясен! — признался я.
— Прекрасно! — заулыбался нотариус. — Тогда обживайтесь и не забываете о правилах: никаких друзей и вечеринок, пока не будут оформлены
