— Нет. — Бетрисса, снявшая обувь еще в проходном зале, куда выходили двери всех покоев женской половины, твердо и серьезно глядела герцогине в глаза. — Меня ты спасла. Я уже примеривалась, чем бы запустить в разбойника, чашкой или вот этой туфелькой. Боюсь, ни того ни другого королева бы мне не простила.
— Да, я заметила, — подхватила Кателла, — как она ему обрадовалась. Мне даже стало неудобно на нее смотреть. А объявить бойкот этому злобному выскочке было самой правильной идеей.
— Боюсь, она дорого нам обойдется, — вздохнула Августа. — Хотя смотреть на разбойника в тот момент было очень приятно. Вы замечали, как меняются у него глаза, когда он по-настоящему рассержен? Становятся желтыми и похожими на волчьи. У нас такой изображен на старинной картине, отец так и не смог ее продать, никто не берется снять и не повредить.
— Если бы граф был из Дройвии, я сказала бы, что у него в родне есть оборотни, — пожала плечами Дора. — Но этого быть не может. Никто из влиятельных герцогов и князей не допустил бы чужака в советники к королеве.
— Ее величество не из тех, кто особенно прислушивается к мнению этих самых влиятельных господ, — заметила Бет, направляясь к двери в свои комнаты, — но в этом случае я с тобой согласна. Хотя контрабандисты и привозят иногда торемских женщин или беженцев из Ардага, но никто не сможет сделать им храмовые документы, подтверждающие знатное происхождение. Завтра я намереваюсь посмотреть в библиотеке списки всех знатных тальзийских домов, а сейчас просто падаю с ног. Спокойной ночи.
Тэрлина, слушавшая их, не проронив ни слова, поплелась в спальню, даже не пытаясь объяснить самой себе, откуда могло взяться вспыхнувшее вдруг в душе сочувствие к зло сжавшему губы разбойнику, когда мимо него одна за другой проходили ее подруги. Ведь они были правы, и ее тоже обидно ударила его грубость. Так почему же лишь ей одной пришла в голову мысль, что и ему сполна досталось там, под жаркими всполохами магического огня, о котором Тэри раньше слышала только от сказочниц?
Утром маркиза Дарве Ульгер проснулась от знакомого противного дребезжащего звона, доносившегося из-под купола муслинового балдахина, и на краткое мгновение девушке даже почудилось, что она снова в горном замке. И вокруг нет ни роскошных садов, ни королевы, ни нападающих на обозы злодеев, только просторное небо да обрамляющие его с севера белоснежные горные пики. Но пронесся пахнущий розами сквознячок, всколыхнул легкую занавесь, и сразу навалились воспоминания, а с ними и ломота в спине и мышцах ног.
— Боюсь, сегодня мне придется ползти по лестницам, как гусенице, — заявила Бетрисса, оглядывая столпившихся в заветной комнате кадеток. — Дора, сними ты эту накидку. Старайтесь одеваться с утра попроще, жаль, нельзя ходить сюда в серых штанах. А насчет разбойника… я тут подумала и поняла — выбора у нас нет. Придется держаться до конца — раз решили молчать, то молчим, пока не попросит прощения. Приказы выполнять будем, за это нам платят, а отвечать не станем. Надеюсь, до него дойдет.
— Или до королевы, — вздохнула осунувшаяся за ночь Октябрина, — и она нам всыплет. Ох, дура я, втянула вас в такую передрягу. И ведь что самое обидное — раньше я его слова стерпела бы, даже внимания не обратила бы. На нас и похлеще прикрикивали — все, кто считал себя выше знатностью или богатством. А теперь вдруг почувствовала себя… даже объяснить не могу. Свободной, что ли, или равной другим.
— Окти, прекращай терзаться, — укоризненно прикрикнула на сестру Августа, — ты правильно сделала. И мы просто не могли тебя не поддержать. Вот за это и ценю нашу дружбу, хотя, как ни странно, благодарить за нее мы должны злобного разбойника. Но прощать ему грубость не обязаны. А королевского наказания нам все равно не избежать — все заметили, как счастливо она ему улыбалась? На советников так не глядят.
— Вы можете обижаться на мои слова, — предупредила Бетрисса, обводя подруг строгим взглядом, лишь на миг дольше задержав его на хмуром лице воспитанницы, — но жестоко осуждать женщину, семь лет живущую без мужа. У нее и так жизнь не сахар. Хотя тут что-то непросто, не верится мне, что она не сумела бы сохранить свои чувства в секрете от всех. Но кем бы он ей ни был, это не наше дело. И давайте поспешим, нехорошие у меня предчувствия.
— Все, открываю, — предупредила Тэри, подняв руку с кольцом к драконьему глазу, смутно похожему на глаз разбойника. — Будьте осторожны. Сегодня он мог пройти тут раньше нас.
Однако проход оказался чист, и через несколько минут кадетки вереницей выходили в тренировочный зал. Прямо под мрачный взгляд похлопывающего по ноге тросточкой разбойника.
— Слишком долго спите, — едко сообщил он и повелительно махнул в сторону дверцы, ведущей в умывальню и раздевальную: — Бегом. Пять минут на переодевание, кто опоздает — получит дополнительное задание.
Бетрисса презрительно усмехнулась и спокойно направилась в указанном направлении. Все молча двинулись за ней, обходя застывшего на их пути графа, как простой столб.
Но переодевались стремительно, угрозам разбойника привыкли верить. И через пять минут уже стояли перед ним, озирая стены скучающими взглядами.
