— А я пока не знаю, — тихо вздохнула Кати, — как Итель представляет нашу будущую жизнь и что любит. И мне почему-то все равно.
— Не дразни, — с усмешкой предупредила Бет. — Мы все в душе мечтаем, чтобы нам было так же безразлично, куда ехать.
— Простите, — покраснела маркиза Зайбер, — я не нарочно.
— А при чем тут Ительниз? — осторожно осведомилась Фанья, уже сообразившая, как плодотворно провели последние дни кадетки.
По крайней мере Кателла.
— Они давно знакомы, — суховато пояснила герцогиня Лаверно, — а все остальное пусть объясняет барон Габерд. Но королева явно считает его преданным человеком, во всяком случае она доверила ему сыновей.
— Да, — коротко подтвердила Фанья, снова поражаясь прозорливости напарника. — Барон Габерд входит в число людей, не изменяющих своему слову.
И значит, отныне тех, кого можно посчитать по пальцам, стало на одного больше, и это полностью заслуга кадеток.
— Вы нас не потеряли? — осведомился возникший возле стола дроу, по-прежнему крепко обнимая княжну Марьено.
И бросил насторожившейся Фанье мимолетный предупреждающий взгляд.
— Почти, — проворчала она, надеясь, что правильно поняла это предостережение, снова поймала незаметный утвердительный кивок мага и его тонкую усмешку и увереннее продолжила: — Вообще-то в таких случаях, чтобы не бросить тени на репутацию дочери знатного рода, принято предоставлять свидетелям уважительные причины. Или…
— Я так и поступил, — спокойно завершил ее речь маг, бережно приподнимая руку Доры и предъявляя притихшим кадеткам обнимающий запястье княжны изящный, как серебряное кружево, браслет. — Предложил ее светлости свою скромную персону в спутники жизни, и она соблаговолила ответить согласием.
— Это брачный браслет? — задохнулась восторгом Кати. — Как я рада, Дора! А то уже чувствовала себя почти предательницей!
Вскочила со стула и помчалась обнимать смущенно улыбавшуюся невесту.
Подруги отстали от нее всего на мгновение, и несколько минут порозовевшую от такого внимания княжну обнимали, теребили и целовали так, будто она уже вышла из храма Элторны.
— А теперь вам пора вернуться в ваши комнаты, — наконец решительно прервал эту суматоху Годренс, собравший за это время в хлебную корзиночку все оставшиеся пирожки, колбаски и кусочки сыра. Сунул плетенку в руки невесте и объявил: — Я открываю портал.
— А вопрос? — прищурилась ничего не забывающая Бетрисса.
— Позже, сейчас меня ждут важные дела. Но вот одно обещание, в счет подарка, приму с удовольствием.
— Какое?
— Не расстраивайте ее величество вашей просьбой, ей сейчас и без того очень тяжело. Вчера всех нас собирались убить, но у меня совершенно случайно оказался мощный защитный артефакт.
— Хорошо, — помолчав, кивнула вмиг посерьезневшая Бетрисса и, не глядя на примолкших подруг, первой шагнула в туманный овал.
Фанья проводила взглядом исчезнувших в портале кадеток, хмуро вздохнула и уставилась на подошедшего к ней дроу:
— Ну и что ты узнал?
— Не хочется повторять дважды. — Ухватив ее за руку, маг нажал на один из камней браслета, и они оказались в просторной комнате с настежь распахнутыми на балкон дверьми.
Безошибочно определив местонахождение друга, Годренс решительно прошел на крытую террасу. Привычно проверил взглядом сияние сиреневатых дуг защитных амулетов, стоящих на башнях ограды, и устало шлепнулся в кресло напротив мрачно взиравшего на сад Дирарда.
— Ну, рассказывай, — поторопила присевшая на последнее кресло Фанья.
Никого, кроме них, граф Шаграйн в свои покои не допускал.
— О чем? — взглядом подвигая ближе накрытый к завтраку столик, приподнял бровь маг, так же взглядом налил крепкого чаю и добавил две большие ложки меда. — А можно сначала перекусить? Все же я работал.
— Хорошо, тогда скажу я. — Фанья тяжело вздохнула, покосилась на глядящего мимо них напарника и негромко сообщила: — Она вывихнула ногу. Оказывается, у нее привычный вывих, но все равно ей было очень больно. У нее в такие моменты зелень в глазах выцветает, остается только серый цвет. Поэтому я сразу вызвала Года.
Скулы графа напряглись и застыли, но он по-прежнему молчал, упрямо глядя вдаль.
— Они очень обижены, — еще тише пробормотала камеристка, — и не желают разговаривать на эту тему. Зато собирались идти к королеве просить другого наставника. Год их отговорил, намекнув на вчерашнее нападение.
— Очень хорошо, — с преувеличенным безразличием процедил Дирард, — значит, будешь заниматься с ними сама. Я с самого начала был против, и ты об этом прекрасно знаешь.
