вдруг осознала, как неправильно все до сих пор понимала. Верно он сказал — детские игры. Впрочем, она и сама в глубине души знала, что этот союз навсегда, и собиралась всеми силами оберегать от ударов судьбы случайно пойманное счастье. И Тайвор желает того же самого, не зря ведь так тщательно собирал о ней сведения.
Только теперь Бетриссе стало ясно, почему он так откровенно сообщил про сыщиков и кипы бумаг. Если бы герцог счел ее недостойной доверия, то эти сведения навсегда остались бы в глубине его сейфов. Но тогда все ее попытки сохранить мнимую свободу и держаться от мужа на расстоянии — не просто детские игры, они еще и глупые. И ей, столько лет не имевшей никакой надежды на взаимные чувства и собственную семью, легче других понять, как устал он от одиночества, боли и отчаяния, как хочет пусть не сумасшедшей любви, но хотя бы тепла, доверия и простого уютного человеческого счастья.
А она, как заносчивая, холодная и расчетливая кокетка, всеми силами старается подольше поиграть чужими чувствами и желаниями и помучить мужчину, который связан с ней святым ритуалом и искренне хочет стать ей не просто мужем, но защитником и надежным помощником. Щеки Бет вспыхнули от досады и раскаяния, и на глаза невольно навернулись слезинки. Ну почему она раньше не сообразила, что каждым своим словом и действием убивает ростки тех добрых чувств, которые могли бы постепенно расцвести в их случайном союзе!
«Но ведь еще не поздно?» — вспыхнула вдруг робкая надежда. Они ведь пока не успели ничего испортить окончательно? И он только что предложил начать с малого, просто поселиться рядом…
Бет присела перед зеркалом, смочила ладони водой и принялась по-своему укладывать волосы, пытаясь сообразить, как дальше вести себя с мужем, чтобы он поверил в ее желание все исправить, с чего начать их совместную жизнь и какими словами сообщить о своем решении сестрам.
Припомнила свой высокомерный намек на исполнение супружеского долга и покраснела снова, жарко и мучительно. Это не иначе как пропажа воспитанницы так повлияла на ее умственные способности, раньше она до такого не додумалась бы. Значит, герцог предполагал, что она сочтет, будто он собирается устроить ее поближе именно ради этого, и заранее выдал слугам указание насчет кабинета.
Бет представила, как огорчилась Аньята, взиравшая на чету Лаверно с тайной мечтой, и нервно усмехнулась. Для нее давно уже не было загадкой желание домоправительницы вернуться в дом герцога, и не важно, какие причины ее к этому подталкивали. Бетриссе нравилась впечатлительная и аккуратная женщина, и она собиралась поговорить о домоправительнице с Тайвором, но немного позже. Однако теперь необходимо обсудить этот вопрос сегодня, и лучше прямо сейчас. Не нужно давать слугам повода выбирать между хозяевами, ни к чему хорошему это не приводит.
Старшина бросила последний взгляд в зеркало, оправила складки пеньюара и решительно вошла в спальню, чтобы уже через пару секунд понять, что у ее мужа слова с делом не расходятся. На кровати было разложено ее платье, а стоящая возле шкафа Аньята аккуратно раскладывала по полкам белье и сорочки.
— Ваша светлость? Вы хорошо себя чувствуете? Мы так перепугались… Вы были без сознания, когда его светлость принес вас с берега. Он говорит, налетел внезапный шквал.
— Кто меня лечил и одевал? — И не думая прикасаться к платью, Бет прошла к окну и опустилась на маленький диванчик.
Ей и так удобно, а идти сегодня в столовую и гостиную не хочется. Хотя и грызет мысль о необходимости поддержать девочек, поговорить с ними, но сейчас у нее нет на это никаких сил. Слишком болит душа за ставшую родной воспитанницу, и тяжело даже представить виноватые и сочувствующие взгляды подруг и бесполезные слова утешения. Проще немного слукавить — сказать, будто у нее еще побаливает ушибленная нога, к тому же ложью эти слова вовсе не станут.
— Лечил всех магистр Вирденс, — охотно сообщила Аньята, — а переодевала вас я сама. Но отнести вас в вашу спальню его светлость не позволил, рычал как лев. Я взяла на себя смелость перенести сюда вашу одежду и вещи… или не стоило этого делать?
— Правильно поступила, — улыбнулась в ответ на тревожный взгляд Бетрисса, — я тебя ни в чем не обвиняю. И давно хотела спросить, ты желаешь, чтобы я поговорила с Тайвором, не будет ли он против твоего возвращения в Лаверно?
— Нашего возвращения, — тихо вздохнула женщина. — У меня брат и муж. Живем в разных местах… а старость все ближе.
— А в замке Лаверно есть обычай оставлять слуг доживать после того, как они не смогут работать? — догадалась Бет.
— Раньше был, — робко пожала плечами женщина. — А теперь — не знаю.
— А королева не станет на нас обижаться?
Этот вопрос Бет задала просто так, уже догадываясь, что домоправительница все продумала.
— Так я Мидну выучила, она женщина серьезная и проворная. И моложе меня на пятнадцать лет.
В дверь вежливо стукнули, и в приоткрывшуюся створку заглянул герцог. Окинул женщин внимательным взглядом и осведомился:
— Можно?
— Конечно, мы как раз говорим о тебе, — улыбнулась ему Бетрисса, чувствуя, насколько легче ей стало смотреть в глаза мужа, после того как она приняла окончательное решение.
— Польщен, — засмеялся Тайвор, прошел в комнату и, поколебавшись всего мгновение, сел рядом с женой. Помедлил еще и уверенно положил руку на спинку дивана, почти приобняв ее за плечи. — И о чем же шел разговор?
