чтобы сюда кто-то наведывался.
— Сюда нас отец Рош вел? — пробираясь через заросли ивняка, спросила Розамунда. Уперев руки в боки, она окинула взглядом поляну. — Здесь нет плюща.
А там был. Обвивался вокруг толстого дубового ствола. И грибы росли.
Это все снег, снова начала уговаривать себя Киврин. Снег скрыл все приметы. И следы повозки, которую тащил Гэвин.
Ларчик... Ларчика она в поместье не видела. Гэвин просто не нашел его в придорожной траве.
Киврин протиснулась мимо Розамунды сквозь заросли, уже не обращая внимания на снежный душ. Даже если ларчик погребен под снегом, он все равно будет торчать, потому что на обочине сугробов почти нет.
—Леди Катерина! — крикнула почти над ухом Розамунда. — Ну куда же вы?
— Киврин! — жалобно вторила ей Агнес. Она попыталась слезть с пони на полдороге, но запуталась в стремени. — Леди Киврин, иди сюда!
Киврин заметалась взглядом от нее к вершине пригорка. Отец Рош все еще сражался с осликом. Нужно найти ларчик до того, как он придет сюда.
—Агнес, не слезай с пони! — велела она и принялась раскидывать руками снег под ивняком.
— Что вы ищете? — недоумевала Розамунда. — Здесь нет плюща.
—Леди Киврин, иди сюда! — надрывалась Агнес.
Может, кусты вербы согнулись под тяжестью снега, и ларчик где-то дальше в глубине? Киврин наклонилась, хватаясь за тонкие хрупкие прутья, и попыталась сгрести снежный слой. Ларчика там не было. Она поняла это сразу, как только начала копать, — землю и траву под кустами едва припорошило, весь снег лег на ветки. Но ведь, если она не ошиблась с местом, ларчик должен быть. Если она не ошиблась...
— Леди Киврин!
Она обернулась на крик Агнес. Девочка умудрилась сама слезть с пони и теперь бежала к ней.
— Не беги, — хотела предостеречь Киврин, но не успела договорить, как Агнес споткнулась о корень и со всего размаху упала плашмя.
Задохнувшись от удара, девочка даже не заревела. Подбежавшая вместе с Розамундой Киврин подхватила ее и надавила ладонью на грудь, чтобы разогнуть и заставить сделать вдох. Агнес икнула, втянула воздух и разразилась плачем.
— Приведи отца Роша, — велела Киврин Розамунде. — Он с той стороны холма, ослик заупрямился.
— Он уже идет, — ответила Розамунда.
Киврин повернула голову. Священник неуклюже спешил по склону, оставив ослика наверху, и Киврин едва удержалась, чтобы не закричать «Не бегите!» и ему, но за плачем Агнес он все равно бы ее не услышал.
— Ш-ш-ш, — успокаивала девочку Киврин. — Ничего страшного, ты просто ушиблась.
Подоспел отец Рош, и Агнес немедленно метнулась ему на шею. Он прижал ее к себе и принялся приговаривать своим убаюкивающим голосом: «Ш- ш-ш, Агнец. Ну, будет. Ш-ш-ш». Плач сменился всхлипываниями.
— Где больно? — отряхивая накидку Агнес от снега, допытывалась тем временем Киврин. — Руки ссадила?
Отец Рош развернул девочку, чтобы Киврин сняла меховые рукавицы. Ладони под ними оказались покрасневшими, но не поцарапанными.
— Ну, где больно?
— Не больно ей нигде! — вмешалась Розамунда. — А плачет, потому что нюня!
—Я не нюня! — с такой яростью закричала Агнес, что чуть не вывернулась из рук отца Роша. — Я ударилась коленкой.
— Какой? — спросила Киврин. — Ушибленной?
—Да! Не смотри! — загородилась она, увидев, что Киврин хочет взглянуть.
— Хорошо, не буду.
На ушибленном колене наросла корочка из струпьев, наверное, Агнес ее и содрала, когда упала. Раз кровь через кожаный чулок не проступила, нет смысла раздевать девочку на холоде.
—Дома посмотрю, хорошо?
—Тогда поедем уже домой, — попросила Агнес.
Киврин беспомощно оглянулась на заросли вербы. Это наверняка то самое место. Вербы, поляна, голый холм. Наверняка оно. Может, она запихнула ларчик дальше под ветви, чем предполагала, и из-за снега...
— Я хочу домой! — захлюпала носом Агнес. — Я замерзла!
— Хорошо, — кивнула Киврин. Натягивать обратно промокшие белые рукавицы не стоило, поэтому она сняла свои и надела их на Агнес. Они оказались малышке почти до локтя — чем привели ее в несказанный восторг, и Киврин уже решила, что Агнес забудет про больную коленку. Но когда отец Рош хотел посадить Агнес на пони, девочка снова захныкала.
—Я с тобой!
