идиотами пикетчиками сообразит, что уже можно открывать лабораторию?
— Слишком долго, — сказал Дануорти вслух.
— Знаю, — вздохнула Мэри. — Бог весть сколько еще к тому времени заболеет. Только за сегодняшнее утро еще пять человек привезли.
— Полагаешь, это мутировавший штамм?
Мэри задумалась.
— Нет. Вероятнее всего, Бадри подцепил вирус на танцах в Хедингтоне. Там могли быть новые индусы или «земляне», или другие, которые тоже не верят в антивирусные препараты и современную медицину. Если помнишь, казарочий грипп 2010 года начался в коммуне последователей Христианской науки. Так что источник есть. И мы его найдем.
— А что будет с Киврин? Вдруг источник так и не найдут до самой стыковки? Она должна вернуться шестого января. Установят его к тому времени?
— Не знаю, — обреченно проговорила Мэри. — Ей, может, и ни к чему возвращаться в столетие, которое все больше тянет на десятку. Может, ей безопаснее побыть в своем 1320-м.
«Если она там», — мысленно закончил Дануорти и отправился к Бадри. Тот не упоминал о крысах с самого Рождества и сейчас заново переживал день, когда разыскивал Дануорти в Баллиоле. «Лаборатория?» — пробормотал он при виде профессора и попытался слабеющей рукой передать ему невидимую записку, а потом, измученный, провалился в сон.
Дануорти постоял у койки пару минут и пошел к Гилкристу.
Пока он добрался до Брэйзноуза, дождь опять припустил, как из ведра. Пикетчики, поеживаясь, сгрудились под собственным транспарантом.
Сторож разбирал примостившуюся на стойке мини-елку. При появлении Дануорти он встрепенулся, но профессор, не останавливаясь, прошагал прямиком в колледж.
—Туда нельзя, мистер Дануорти! — крикнул ему вслед сторож. — Колледж закрыт.
Дануорти шел через двор. Прямо за лабораторией квартира Гилкриста. Профессор торопился, опасаясь, что сторож кинется за ним и попытается его завернуть.
На двери в лабораторию висел большой желтый знак с надписью: «Вход только по пропускам», а на косяке виднелся датчик электронной сигнализации.
— Мистер Дануорти! — навстречу ему под дождем размашистым шагом спешил Гилкрист. Наверное, сторож доложил. — Лаборатория закрыта.
— Мне нужно с вами поговорить, — ответил Дануорти.
Волоча длинную мишуру, к ним подбежал сторож.
— Вызвать университетскую полицию?
— Не надо. Пойдемте ко мне, — обратился Гилкрист к Дануорти. — Хочу вам кое-что показать.
Он проводил Дануорти к себе в кабинет, уселся за неубранный, заваленный разным хламом стол и нацепил какую-то сложную маску с кучей фильтров.
—Я разговаривал с Центром по гриппу. — Голос его теперь звучал глухо, как будто издалека. — Вирус оказался неизвестным штаммом непонятного происхождения.
— Его уже секвенировали, — сообщил Дануорти. — Аналог и вакцина будут в считанные дни. Доктор Аренс договорилась, чтобы Брэйзноуз поставили первым в очереди на иммунизацию, а я пока отыскиваю оператора, который сможет прочитать привязку, как только иммунизация будет закончена.
— Боюсь, это невозможно, — глухо возразил Гилкрист. — Я исследовал вопрос возникновения вспышек гриппа в XIV веке. Имеются серьезные основания считать, что серия эпидемий гриппа в первой половине столетия основательно подорвала здоровье населения, тем самым понизив сопротивляемость чуме. — Он взял со стола старинную книгу. — Я нашел шесть отдельных свидетельств о вспышках болезни в период с октября 1318 по февраль 1321 года. «После сбора урожая на Дорсет обрушилась горячка, отнявшая немало жизней. Начиналась она с болей в голове и смятения во всем теле. Сколь ни отворяли кровь лекари, многие все равно умерли», — зачитал Гилкрист.
Горячка. В век, когда горячкой называли все болезни подряд — и холеру, и тиф, и корь. И какую ни возьми, каждая начинается с головных болей и «смятения во всем теле».
— «1319 год. Отменены батские ассизы, разбирающие дела за предыдущий год, — продолжал Гилкрист, читая уже из другой книги. — Весь суд охватила грудная хворь, из-за которой не осталось ни судей, ни присяжных, способных присутствовать на заседаниях». — Гилкрист посмотрел на Дануорти поверх маски. — Вы называли общественные опасения насчет сети беспочвенной истерией. Однако, похоже, историческая почва как раз имеется, и довольно твердая.
Твердая историческая почва. Описания горячек и непонятных «грудных хворей», которые могло вызвать что угодно — заражение крови, тиф и еще сотня безымянных инфекций. Впрочем, что толку.
— Вирус не мог проникнуть через сеть, — начал Дануорти. — Переброски совершались и в Пандемию, и в траншеи Первой мировой — под пары
