— Он умрет? — полюбопытствовала Агнес, пытаясь просунуть нос в щель.
— Боюсь, что да.
—А ты?
— Нет, — ответила Киврин и поняла вдруг, что страх прошел. — Розамунда скоро встанет. Попроси ее рассказать тебе сказку.
—А отец Рош умрет?
— Нет. Иди поиграй со своей тележкой, пока Розамунда спит.
—А когда клирик умрет, расскажешь мне сказку?
— Расскажу. Ступай уже вниз.
Агнес неохотно спустилась на три ступеньки, придерживаясь за стену.
— Мы все умрем?
— Нет.
«Я этого не допущу». Киврин закрыла дверь и привалилась к ней спиной.
Клирик по-прежнему лежал недвижный и бесчувственный, обращенный внутрь себя, где шла отчаянная борьба с врагом, неведомым доселе для его иммунной системы и потому несокрушимым.
В дверь снова постучали.
— Ступай вниз, Агнес, — велела Киврин, но это оказался Рош с плошкой бульона из кухни и совком горячих угольев. Высыпав их в жаровню, он опустился рядом на колени и принялся раздувать жар.
Плошку он передал Киврин. Она была чуть теплой, и от нее шел терпкий дух, — похоже, Рош заварил там ивовую кору. Киврин догадалась, что таким же отваром поили когда-то ее саму, чтобы снять жар.
Рош встал, забрал плошку, и они вдвоем попытались накормить клирика, но распухший язык не пускал бульон в горло, все лилось по подбородку.
Еще кто-то забарабанил по двери.
— Агнес, я же сказала, что сюда нельзя, — раздраженно отчитала девочку Киврин, вытирая промокшую постель.
— Меня бабушка за тобой послала.
— Она захворала? — Рош тут же направился к двери.
— Нет. Розамунда.
У Киврин бешено застучало сердце.
Рош отворил дверь, но Агнес застыла на пороге, во все глаза глядя на повязку, закрывающую лицо священника.
— Розамунде стало худо? — встревоженно спросил Рош.
— Она упала.
Киврин проскочила мимо них и кинулась вниз по лестнице.
Розамунда сидела на скамье у очага, рядом стояла леди Имейн.
— Что случилось? — выпалила Киврин, подбегая.
— Я упала, — растерянно проговорила Розамунда. — И ушибла руку.
Девочка держала ее на весу, странно вывернув локоть. Леди Имейн что-то пробормотала.
— Что? — переспросила Киврин, и тут поняла, что старуха молится. Киврин оглянулась в поисках Эливис. Той не было. Только Мейзри сжалась в испуге у стола, и у Киврин мелькнула мысль, что Розамунда могла просто споткнуться о служанку.
—Ты споткнулась?
— Нет. Голова болит.
— Ударилась головой?
— Нет. — Девочка поддернула рукав. — Локтем о камни.
Киврин приподняла свободно спадающий рукав повыше.
На локте виднелась ссадина, крови не было. Неужели перелом? Почему Розамунда так странно выворачивает локоть?
— Больно? — спросила Киврин, осторожно сгибая ее руку.
— Нет.
—А так? — Она попробовала покрутить.
— Нет.
— Пальцами можешь пошевелить?
Розамунда поболтала всеми по очереди. Киврин в недоумении сдвинула брови. Возможно, растяжение, но как тогда ей удается так свободно вертеть рукой?
