был какой-то запал между нами, то он сгорел этой ночью. Такая вот проза жизни.
Но мне было хорошо этой ночью. Настолько хорошо, что я зевал, когда из кустов навстречу мне выбралось нечто. Я не сразу опознал Краснова, да и то сначала – исключительно по одежде.
Потрёпан он был основательно. Мой недруг угодил в аномалию, изуродовавшую его тело, и превратился в четырёхрукого монстра с перекошенной физиономией, только отдалённо напоминающей человеческую. А ещё он заметно подрос, раздался в кости и, судя по налитым «банкам» бицепсов и трицепсов, обзавёлся богатырской силушкой.
И я никогда не поверю, что он случайно снова оказался у меня на пути. Не бывает таких совпадений. Проще встретить снежного человека на улицах Москвы.
Самым логичным было одно: Контролёры жестоко отомстили ему за не доведённое до конца дело и, «переформатировав», отправили исправлять ошибки.
Нападение его было стремительным и внезапным. Эта могучая туша, вынырнувшая из густых зарослей, сшибла меня с ног. Я едва успел уйти перекатом, потом вскочил на ноги и, разорвав дистанцию, направил на мутанта ствол с криком: «Посчитаемся, сволочь!»
И сразу – облом обломович обломов. Вместо выстрела раздался сухой щелчок. Я лихорадочно повторил попытку – результат прежний.
Ядрён батон! Осечка! Якобы безотказный «калаш» почему-то подвёл меня в столь важный момент. А ведь я его ещё вчера чистил и смазывал.
Снова случайность, скажете? А вот хрен! И пресловутый закон падающего маслом вниз бутерброда тут был ни при чём.
От прежнего состояния эйфории не осталось и следа. Я встряхнулся, сгоняя с себя лёгкую рассеянность: «Осечка? И пёс с ней. Что теперь, руки опускать? Не-а, я сдаваться не собираюсь. Пленных этот «мутило» (блин, а классная игра слов – «мутант» и «мудак» – получилась!) брать не собирается. Я ему нужен исключительно в освежёванном виде. Схомячит без соли и лука. Удрать? Не выйдет. Бегать этот новоявленный уродец умеет не хуже меня. Бой так бой. У моего «калаша» есть деревянный приклад: чем не оружие. С тебя причитается, господин Краснов. Принимай гостинчик».
Основание приклада с чавканьем влепилось в чудовищно распухшую морду твари. Вот только монстр и ухом не повёл. Словно его пытались не оглушить, а щекотали травинкой.
«Засада, блин! Мы так не договаривались, – опешил я. – Славно над тобой аномалия поработала, славно… Ох ты, ёжики лесные! Задача усложнилась: мутант перешёл в контратаку».
Резкий рывок – и тварь едва не выдернула у меня «калашников» вместе с руками. Суставы прорезала острая боль. «Только бы не вывих, а того и хуже – перелом! – испугался уже было я. – Без паники, сейчас проверю. Обошлось. Выживу – в церковь пойду свечки ставить».
Мутант же тем временем сломал мой верный «калаш» об колено и по-звериному зарычал, стуча всеми четырьмя лапами по грудной клетке. «Выходит, ничего человеческого в нём всё-таки не осталось. Был когда-то Краснов, да весь вышел», – уныло подумал я, но мне было абсолютно его не жаль, хоть режь! Весь гуманизм по отношению к бывшему начальнику службы безопасности банка из меня выветрился. Ничего, кроме ненависти, не осталось. И я даже рад был, что выпал шанс с ним поквитаться. Но сделать это оказалось не так просто.
Прежнего Краснова я бы разделал без особых проблем. По физическим показателям он мне уступал, вдобавок я был моложе, а это играло весомую роль. Мужику, кому хорошо за сорок, сложно тягаться с тем, кому не стукнуло и тридцати.
Но сейчас мне противостоял противник совсем из другой лиги. Представьте себе паренька из детской спортшколы, который вышел на ринг с Валуевым. Долго этот пацан продержится? Думаю, и моргнуть не успеет.
Из арсенала у меня остался только нож, но подходить близко к четырёхрукому было опасно. Да и не позволил бы он. Монстр с ненавистью смотрел на меня красными от крови глазищами: прямо как бык на красную тряпку, разве что голову не склонял и копытами не бил. Насчёт копыт… Я лягнул противника по рёбрам. Блок он поставить не сумел, а может, и вовсе разучился, так что ботинок мой угодил точно в цель. Даже у Ахиллеса была уязвимая точка, нашлась она и у мутанта. Монстр вздрогнул и заорал, ткань на его одежде в месте удара потемнела, сквозь дыру в ней показался жёлтый обломок кости ребра.
«А не такой ты прочный, как я погляжу. Недоглядели твои создатели – Контролёры, просчитались. Мелочь, а как приятно!» – возликовал я мысленно.
Успех следовало развивать. Пока Краснов корчился от боли, я врезал ещё раз. И пусть теперь я попал по одной из рук, но сломанному участку грудной клетки всё равно пришлось несладко.
Глаза мутанта расширились от боли и ужаса.
Третий пинок – на сей раз в брюхо.
В нос мне шибанул острый тошнотворный запах: тварь обделалась. Совсем как та молодая гоблиниха… А ведь не так давно это было, но воспринималось так, будто сто лет прошло.
Как быстро летит время! Как меняемся мы!
– Дерьмом ты был, в дерьме и помрёшь, – произнёс я.
А потом я воткнул лезвие ножа в незащищённую шею мутанта, потом в грудь, снова в шею… Остановился я, когда понял: всё, я вонзаю нож в мёртвый
