ее ногти пробороздили столешницу.
— Что за хрень, — вскинулся я и попытался встать, но долбаная девка вцепилась в мою куртку и потащила к себе. Я с ужасом увидел, как ее зрачки расширяются и наливаются кровью.
— А-х-м-м, — низким грудным голосом проскрежетала она. Из широко раскрытой пасти закапала слюна.
— Отпусти, сука! — заорал я.
Бить из сидячего положения крайне неудобно, но серия ударов снизу заставила внезапно сошедшую с ума Миру отцепиться. Я вскочил на ноги, поискал глазами оружие и, не найдя ничего лучше стула, на котором сидел, схватил его и обрушил на голову мутантке. Пока она ошарашенно трясла башкой со змеями, я ломанулся в дверь, едва не вынеся ее своим напором, и пробкой выскочил в коридор, угодив под ноги Кингсли. Он ухватил меня за плечи и оторвал от земли без видимых усилий.
— Сдурел, парень?
Но отвечать не понадобилось, так как в дверях появилась Мира. Кингсли оценил серьезность ситуации, отодвинув меня рукой.
— Постой в сторонке. Сейчас большие дяди и тети разговаривать будут.
Произнеся это, сержант ринулся на Миру. Стены затряслись, когда он врезался в нее, а с потолка посыпалась известь. Работая кулаками и ногами, Кингсли удалось вытеснить взбеленившуюся мутантку обратно в ее кабинет. До меня донесся грохот падающей мебели, звон стекла и в завершение протяжный вой, оборвавшийся на самой высокой ноте.
Кингсли вышел, растирая руки.
— Мышцы чуть затекли, а то б быстрее управился. А ты, малой, считай, что в рубашке родился. Другому могло бы так не повезти.
— А что с ней?
— Она при тебе на два голоса разговаривала? — почему-то спросил Кингсли.
— Да, причем второй голос был мужским.
— Понятно, — скривились обе головы сержанта. — Короче, это бабское. Сам знаешь, раз в месяц у них дно пробивает.
— Менструация, что ли?
— Она самая. Не знаю, как ваши бабы себя в это время ведут, но у Миры совсем крышу сносит. Мы-то знаем, как с ней обращаться, а ты едва в переплет не угодил.
— Что ты с ней сделал — убил?
— Скажешь тоже. Мира — своя в доску. Со странностями, но кто из нас совершенен? Я ее вырубил. Когда очухается, будет добрая и ласковая.
Я поежился, представив себе эту «добрую» и «ласковую».
— Кстати, — спохватился сержант. — Я ведь за тобой шел. Тебя наш капитан видеть хочет.
— Зачем я ему понадобился?
— Там узнаешь, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, известил Кингсли. — Пошли, наш капитан ждать не любит.
Я вздохнул и поплелся за ним.
На первый взгляд, а так же на второй и третий капитан производил впечатление обычного человека. Было непонятно, что он делает в Гнойнике. Лишь хорошенько вглядевшись, я нашел кое-какие отличия от нормальной для нашего вида физиологии, и то это произошло, когда во время разговора капитан снял фуражку и протер вспотевший лоб. На этом самом лбу оказалось око, то есть третий глаз. И теперь его зрачок будто жил своей жизнью и пристально наблюдал за мной, когда другие глаза вроде смотрели совсем в другую сторону.
— Значит, Рик Дональд, лейтенант полиции, — снова повторил уже известную ему информацию капитан. — Какого… — Он хотел ругнуться, но вовремя передумал. — Откуда ты взялся такой красивый?
— Я веду расследование по поручению начальника полиции.
— Что за расследование?
— Простите, капитан, я не могу посветить вас в подробности.
— Слушай, Кингсли, это нормально, а? — Он подмигнул сержанту. — Приперся мутный тип, роется и вынюхивает у нас перед носом, а когда его берут за жабры, начинает юлить. Как прикажешь с ним поступать?
— Кэп, я навел справки. Это толковый парень, нормальный полицейский. К тому же он упертый как баран и не оставит нас в покое, — внезапно вступился за меня Кингсли.
Я с благодарностью посмотрел на сержанта.
— Парни, я свой. Такой же коп, как и вы. Просто у меня приказ не распускать язык. Поймите правильно.
— Геморрой ты на мою задницу, а не коп, — врезал кулаком по столу капитан. — Тринадцатый участок живет по своим законам, нам чужаков не надо. Я думал, у вас, в городе, это всем хорошо известно.
— Кэп, он просит отвезти его в коммуну к Джо Чиллу. Говорит, ищет там кого-то.