спилил, а парнишка восстанавливать не торопится, ему нравится ходить, изображая немецко-фашистского оккупанта. Молодой, горячий…
Над головой что-то звякнуло, «Максим» теперь смотрел на заросли.
Вдалеке затрещали кусты.
— Тапир берегом пошёл, драпает, подлец! — заорал от орудия боцман. — Капитан! Большой зверюга, жирный, можно достать!
— Из пушки будешь бить? — по громкой связи осведомился Самарин.
Группа уже быстро поднималась к крепости.
Игорь, Леха и Ярик… Первые. Именно к крепости, а не к боевой башне, хотя внешне строение и похоже.
Я чего стою?
Надо за ребятами, с тылов прикрою, все же другой ракурс будет! А ноги онемели, зараза, не слушаются! Вот он какой, оказывается, страх предстоящего боя! Готовился, настраивался… боец хренов. В жарком воздухе пряный аромат джунглей смешался с пороховым дымом сработавших штатно взрывпакетов.
— Кис ми се! — рядом незаметно появился основательный и всегда спокойный вьетнамец Винни, лучший среди охотников Берегового.
«Кис ми се» — это «Excuse me, sir». Винни говорит по-русски чуть похуже, чем Линь, его закадычный друг, оставшийся в анклаве, и поэтому всё ещё часто вставляет английские слова. Вьетнамцы на нашем языке говорят отрывисто, короткими фразами. Они с трудом произносят сочетания согласных звуков, и слово «здравствуйте» вполне может прозвучать, как совершенно жуткое «аыу-йте»… В лучшем случае: «Дра твуй те». Не могут понять излишнюю, с их точки зрения, длину русских слов. Поэтому приветствие и состоит из трёх слов. И ещё интересный момент: вьетнамский язык тональный, шепотом они говорить практически не умеют. С Винни мы часто говорим по-английски, я пытаюсь вставлять и вьетнамские слова. Пиджин из трёх языков.
— Не торопись, Дар, они сами…
— Что? Кам он, Винни, чего там, всё ОК! — выдохнул я, поблагодарив за поддержку вьетнамским «спасибо» и постепенно успокаиваясь. — Но прикрыть надо, хай лам тхбо той най! «Следуй за мной!»
Мы пошли по плитам, я с «Тигром», он с помповым «Моссбергом».
— Хватит, здесь встанем, Дар. Сели.
Серая громада цитадели нависала над коротким отрезком дороги, парни уже забежали в здание. Господи, только бы внутри никого не было!
Пш-шш…
— Ункас вызывает Техника!
Первый позывной — Игоря, второй мой.
— На связи.
— Заняли контур без проблем, тут чисто, командир! ДПМ установлен наверху, местность контролируем вкруговую, запускайте радиста!
На судне, естественно, доклад старшего рейнджера тоже услышали; поправив кобуру с револьвером, со сходен на песок осторожно шагнул Юрка Молодцов, молодой белобрысый радист, а по совместительству и электромеханик группы. Аппаратуру ему помогал тащить Тимофей.
Значит, пока сидим здесь, на трети пути, и продолжаем наблюдать: незнакомой местности доверять нельзя — ни в джунглях, ни в тайге или тундре. Я махнул ребятам рукой, давайте, мол, жмите быстрей, стационарную связь надо установить в первую очередь. До Бриндизи не добьёт, но «Темзу», если что, на отходе поймает.
Мимо протопали две пары ног, мужики громко пыхтели, груз немалый.
— Да не гоните вы так, прикрыты полностью!
— Лучше уж мы погоним! — нервно обернулся Юрка.
На «Темзе» зашумели электродвигатели крановой установки.
Вокруг не слышно почти никаких природных звуков, джунгли притихли, с изумлением глядя на непривычную суету вторгшихся… Что, зелёные, отвыкли за сотни лет от двуногих хозяев?
— Уверен, что они были двуногие? — спросил сам себя.
Да плевать, главное, что других претендентов на место вроде нет.
Уф-ф… Сладилось.
Добро пожаловать в рай, Квачин!
…Двигатель второго квадроцикла заурчал громче, опытный боцман, стараясь тронуться так, чтобы прицеп не взрыл песок пляжа, подал машину вперёд, сцепка медленно выехала на каменное покрытие и бодро потянула груз наверх. Первый квадроцикл уже разгружается в крепости. Проём ворот цитадели широкий, не то что в предыдущей башне, можно легко вкатиться внутрь. Отлично, сейчас карусель завертится, расчёт оправдался. Не нужно корячиться, таская эту кучу на закорках.
Уже появились чайки, любопытные птицы. Первым пролетел обычный для всех чаячьих стай облётчик — здоровый такой самец с мощным клювом. Он быстро оценил перспективы попрошайничества и воровства и пригнал за собой целый десяток.
