С трудом сглотнув слюну, я кивнул. Набрал воздух. Снова кивнул.
Руки или лапы… Нет, всё-таки руки.
Они были скованы тяжёлой стальной цепью с широкими обручами оков.
Чуть зашуршали низкие кусты: охотник незаметно отделился от нас и пошёл по широкому кругу, высматривая следы. Проводив его взглядом, рейнджер почесал затылок и вопросительно посмотрел на меня. Я поймал взгляд, веселья не увидел, растерянно качнул головой и грустно молвил:
— Знаешь, Игорь, не люблю я такие приключения, ничего хорошего в них нет. А тут ещё Винни с амулетом играется, опять духи какие-то…
— А как же! Не без дерьма по будням, чай не пятница, — вяло улыбнулся Войтенко.
— Я только понять не могу, как ты его вообще заметил? Сети ведь ближе стояли.
— Профессиональное! Время ещё было, вот и решил прокатиться немного подальше, посмотреть, что за мысом… Теперь понял, зачем нужны две лодки?
— Собрался его в Диксон везти? — содрогнулся я.
— Наоборот!
— Что наоборот?
— Думал, что ты захочешь прихватить! Грязища ведь. Яхту потом мыть придётся… RIB-лодка — другое дело, сполоснул быстренько от крови, перевернул и слил.
— Слил чего? Бр-р… Да пошёл он к чёрту, страсть какая! Женщин наших напугать? Да и смысла нет, анатомически зорги изучены, мне Герман говорил.
Я не испытывал ни малейшего желания возиться с телом гоблина!
— А похоронить?
Нормальный мужик, все понятия на месте.
— Игорь, я тебя умоляю… Как именно? Закапывать, съедать всем племенем или сжигать на костре? Ты знаешь их верования и обычаи погребения? Я вот считаю, что на этой стадии у гоблинов должен быть распространён шаманизм.
— Однозначно скажи, как хоронят-то? — с любопытством спросил рейнджер, не забывая поглядывать вокруг.
— Покойников чаще всего оставляли прямо на земле, в нартах или лодках, иногда поднимали на деревья в обвязке из шестов или в ящиках-гробах…
— Ясно, — значительно проронил он, прислушиваясь к лёгкому треску сучьев. — Ну, похоже, он там не заблудится… Пусть посмотрит, Винни иголку в стоге сена найти сможет. Согласись, командир, есть о чём подумать, а? Давай пока, не торопясь, закусим и кофейку попьем, у меня как раз три бутерброда, с рыбой, — и он потащил из небольшого рюкзачка термос.
Меня чуть не вырвало!
— С ума сошёл! Как ты можешь думать о еде!
— А чё? — не смутился он. — Бутера вкусные!
— Ёо-о…
Как хотите, ребятки, но в меня не полезет, тем более с рыбой. А вот подумать теперь действительно есть над чем. Кстати, хорошо бы цепь забрать с собой. Ох…
— Без инструмента наручники не снимем, — засомневался воин.
— Тогда надо обрубить! — отплевавшись, предложил я.
Игорь захохотал.
— Ого! Нормально ты брезгливое изображаешь! Отрубить, ага! Скажи ещё, топором! Недаром говорят, что все начальники садисты!
— А что, значит, ты не сможешь? — расстроился я.
Цепь действительно надо забирать и тщательно изучать в Диксоне.
— Знаешь, что-то неохота… Мы Винни попросим, заодно посмотрим бесплатное шоу! — выдал Войтенко очередную зажигательную идею. — Охотник он или нет? Паукообразным обезьянам лапы рубит, значит, и тут справится.
Меня опять потянуло в кусты.
Как только вьетнамец вернулся, Игорь сразу вцепился в него, предлагая тут же заняться страшным делом. Тот и бровью не повел. Присел возле трупа, внимательно осмотрел, поворачивая голову в обе стороны, что-то пробурчал, а потом сказал:
— Он плыл сюда специально.
Мы удивились.
— Как ты это выяснил? — спросил я.
— Шерлокхомец! — похвалил товарища рейнджер.
