Наверняка здесь рождались свои предания, свои тайны. Небольшой форт мог служить как жильем одной семьи, так и прибежищем для маленького гарнизона. Здесь мог обитать изгнанный дворянин или же знаменитый бандит. Да что угодно можно придумать, любой сюжет хорош!
…После смерти отца-строителя сумрачную башню унаследовали пятеро воинственных сыновей, которым так и не удалось ужиться вместе. Они постоянно ссорились и вскоре из родни превратились в заклятых врагов. Но потом что-то случилось, и все пятеро поочерёдно погибли прямо здесь, при невыясненных обстоятельствах. И некогда боевой форт пришел в запустение.
…Может быть, башня принадлежала невменяемому местному рабовладельцу, о жестоком нраве которого по округе ходили настоящие легенды. В сырых подвалах он оборудовал темницы, где содержал невиданной красоты девушек, коварно похищенных на берегах Леты. Проезжающие мимо местные жители принимали слышимые даже с дороги крики несчастных за голоса призраков, а одинокая башня у обочины надолго получила дурную славу. Она была настолько сильна, что в одну из душных летних ночей на повороте к руинам кто-то установил табличку, предупреждающую путника об опасности. И все крестьянские дети знали: входить на территорию форта нельзя от заката и до рассвета, а на само место наложено несмываемое колдовское проклятие.
— Дар, есть связь! — совсем не романтично гаркнул сверху Лёха. — Хреновская! Только в одном месте цепляет, на той стороне стены!
— Ты доложил?
— Ага!
— Как там у них дела? Лёша, паразит, тебя что, выпороть надо? Ты можешь всё сразу сказать, по форме, а?
— Нормальные дела!
Я сплюнул в сторону кустов.
— Так и стой там, смотри дальше.
— А искать? Я тоже хочу!
— А-атставить пререкания, боец! Спишу на кухню к чёртовой матери!
Боец тоже сплюнул и молча поплёлся по периметру.
Чёрный провал дверного проёма в стене манил и пугал. Мне стало немного не по себе. Почему?
— Брашпиль, ты же там был, всё нормально?
Пёс вильнул хвостом и удрал к вьетнамцу.
Набравшись смелости, я взял дробовик поудобней и зашагал по направлению к первому из входов, во второй уже входил Винни.
Зашёл — темно, хоть глаз выколи, ещё и на улице пасмурно. В нос неприятно ударил пресный запах пылевых наслоений. Быстро достав из кармана фонарик, я нажал кнопку и сразу начал осматриваться. Первым, что я увидел, была куча небольших камней в углу, из которых торчал высохший куст. Пятно света переместилось левей… Рядом с камнями лежал скелет! Я чуть не вскрикнул, взгляд словно приморозился, не отвести! Человеческий?
— Падла… Напугал.
Кости крупные, да и череп не тот. Нет, не человеческий, похоже, это зорг.
Что здесь забыл одинокий гоблин? Отчего он умер? Что-то часто стали попадаться мёртвые гоблины… Мне хотелось сразу же прервать осмотр и позвать Винни, еле сдержался. Присел.
Ни одежды, ни амулетов типа того, что мы нашли на беглеце в оковах. Где-то рядом сухо треснула сломанная ветка, я резко оглянулся, краем глаза отметив, что в помещении нет ни единой деревянной детали, возле стен пусто, лишь странное пятно темнеет напротив, выделяется на глыбах плотно подогнанной кладки.
Встав, я поднял фонарь и подсветил пятно на стене.
И обомлел.
Оторопь взяла.
Вгляделся… Не прошло и трёх секунд, как мир перед моими глазами качнулся, я увидел приближающийся пол и тяжело встал на колени.
Это была большая чёрная панель. Знаете, похожие устанавливают на стенах домов в качестве мемориальных досок. Они особо контрастно смотрятся, когда совсем новые, блестящие, вызывающе доминируя на стене «сталинки», за всю свою долгую жизнь так и не дождавшейся капитального ремонта. Шарики улетают в небо, флаги опускаются, зрители расходятся. Остаётся бронзовая доска, говорящая, что тут жил видный деятель в области культуры или политики.
Проходит время, доска темнеет, покрывается коррозией и пылью, вживается.
Эта панель не запылилась.
Чёрная, словно антрацит, поверхность отполирована так, что бесконечно оседающая пыль не задерживалась, сразу скатываясь на пол. Внимательно осмотрев необычное изделие, я увидел — панель не врезана в стену, она буквально вплавлена в неё! Словно гранит стены нагрели до чудовищной температуры, а потом вжали доску в стену, как в пластилин.
Что же это за материал такой?
Надпись больше не читалась, буквы расплывались.
