Договор быстро подписали, и плавмагазин начал уже ставшую привычной разгрузку ништяка, жители с восторгом принимали муку и сахар, крупы и сублиматы, стандартный набор наиболее ходовых медикаментов, соль, спички и консервы, сладости для трёх детей, ткани и обувь, инструмент, всякую мелочь по требованию. Про подсолнечное масло вспомнили, вот… Подходящую радиостанцию для Санькиного Мыса я постараюсь добыть в Дудинке, должны же они там быть, и закинуть обратным рейсом. Мало, как выясняется, взяли раций, четыре неплохих китайских трансивера, и все уже раздали.
Наблюдать за процедурой раздачи призов, в чём Денис явно видел некую халяву, ему не хотелось, и он сам предложил прокатиться, предварительно описав, что я увижу.
— А как вообще обстановка к северу? — сменил я тему.
— Не буду врать, не знаю, — тяжело покачал он головой и нахмурился. — К югу знаю малёхо, там невеста у нас, ты слышал. А к северу… — Денис быстро перешёл на другой борт катера, достал из кармана маленький бинокль и приложил к глазам, словно именно сейчас собрался разведать обстановку ниже по течению.
— В Алинском кержаки-беспоповцы на экспедиционной базе сидят, из новых, два года назад сюда приехали из-под Ростова, тогда многие к нам ехали! Мода тогда на материке пошла на старообрядческое! — продолжил он громче.
— Раньше там жили три семьи староверов по фамилии Миковы. Главу рода Василием звали. Конопатый был, как шляпка подсолнечника, с бородой русой и душой открытой. А эти, новые — чужие. Нелюдимые, с нами не общаются… Эх, нет уже старожильцев, разъехались. Сейчас же как? Все, кто остался, по норам сидят! Топлива у людей очень мало, не будешь же его жечь ради любопытства, если рыбалка ждёт.
— Понимаю. Спалишь, а потом хоть вёсла в руки бери или бечевой тащи.
— Верно говоришь. Вот и замыкаются люди, в гости никто не ездит, исчезают связи, дичаем. Бензин пока в Верхнеимбатском берём, есть заначка, но там уже остатки со дна. Я вот что подумал, прокатимся мы туда с Ефимом, пошаримся по избам да в конторах, поищем радиостанцию. Там ещё бывший рыбинспектор порой обретается, Степанов, прячется теперь от рыбаков, боится старых счётов. «Сарепта» у него приметная, перекрасил бы, что ли, бестолковый. А… — махнул он рукой, — всё равно не жилец, кто-нибудь припомнит. Ну да авось не столкнёмся, на его счастье. Вроде бы, имелись в селе радисты, антенны на крышах видел. Эх, знал бы заранее, давно нашёл бы рацию!
— Горючее забросим, — пообещал я уверенно. — А с синяками сталкивались?
— Разве что из медведей сделанных, — ухмыльнулся он, возвращаясь ко мне. — Здесь людей-то нет поблизости, откуда синякам взяться? Спокойно.
— Напрасно ты так, — серьёзно предупредил я. — Видели мы реку, которую синяки оккупировали по всему течению. И никто не понимает, откуда они взялись.
— Да что ты говоришь! Вот это да! — первый раз я увидел на лице Сагалова искреннее удивление и опасение. — Но как?
Я лишь пожал плечами.
— Нет, на суше ещё не встречали. Всего один раз синяков видели, и то на реке. Какие-то шалопуты пытались переделать буксир типа «Ярославец» под военный катер. Халтура одна, баловство, только корпус серой краской и измазали… Его несло по реке боком, значит, беда. Мы с братьями сразу поняли, что дело нечисто, и погнали на осмотр. Вот там синяки и обретались, трое, частью в армейском камуфляже, хозяйничали на судне, — последней фразой он сразу прояснил судьбу экипажа.
— Агрессивные?
— Что ты! Рычали аки звери лесные, на борт кидались. Делать нечего, успокоили без мук. Сперва хотели теплоходик себе прибрать, полезли в моторный отсек — напраслина, двигатель стуканул... Синяков за борт скинули, судно отпустили на волю, может, кто и подберёт. Знамо, обыскали сперва. Автоматик нашли, укороченный такой, как у полиции.
— АКСУ, — подсказал я. — Автомат это хорошо, всегда в хозяйстве пригодится.
— Точно, АКСУ! Жаль, что своими патронами не разжились… Алексей, мне ить теперь спокою не будет, колись: что за речка-то с сумасшедшими? Зацепил ты меня рассказом страшным. Подумать только, синяки в тайге!
— Сым, — коротко бросил я.
— Ой! Час от часу не легче! — опешил мужик. — У меня же товарищ оттуда был родом, вместе в Екате учились! Так это Сым синяки захватили? Плохие чудеса, дьявольские, не иначе лешака проделки, не к добру.
— Да какое уж тут добро, — я снова посмотрел на юг. «Провокатор» всё еще стоял у зимовья. Вот же бабник, балабол старый! А патронами мосинскими поделюсь, сотни две могу выделить.
— Слушай, командир, — неожиданно очень серьёзным тоном начал Сагалов и замолчал, на что-то решаясь. Я не торопил — таёжники очень не любят торопыг, сам скажет, если посчитает нужным.
— Тебе пулемёт нужен?
— Что? — быстро спросил я, требуя повтора.
— Пулемёт крупнокалиберный. «Корд», калибр 12,7. Без станка, на сошках, зато с оптикой. Новенький, есть ЗИП, второй ствол. И патроны, что-то
