Еще одной неприятной новостью стал антенный штырь, еле заметный над главным зданием; это значит, что на ключевых объектах радиосвязь у речников все-таки имеется. Я сразу же включил трансивер на сканирование, чтобы не пропустить возможного радиообмена. Хотя чего опасаться? Прямых свидетелей моих подвигов нет, ничего существенного обо мне доложить не могли. Был какой-то мужик на катере да сплыл, в прямом смысле. Не мог же он один все это учинить.
Сколько человек здесь служит? Не больше пяти: четверо сменных караульных и начальник караула. Честно говоря, я им не завидую. Легко жить на таком острове, занимаясь лишь самим собой: рыбачить, загорать, подкачиваться на турнике и веслах, читать хорошие книжки, спать спокойно по десять часов, тем более что здесь почти ничего не происходит, кругом мир и благоденствие…
Все это замечательно, да только на сторожевой службе не до речных красот и экзотики места, парням нужно работать, а не взирать на водную гладь, засунув руки в брюки и громогласно восхищаясь этой самой экзотикой. Будничные хозяйственные заботы в гарнизоне занимают у них уйму времени, причем на вахте порой приходится стоять по двенадцать часов в сутки. А то и больше, если выпадает подменять товарища, отправленного командиром на разведку, задержание или по хозяйственным делам. Обустраиваться они могут исключительно в свободное от службы время. А много ли его, времени? Что бы вокруг ни происходило – хоть потоп, хоть нашествие гаруд, – круглосуточное наблюдение нельзя прерывать ни на миг. Патруль, ловля рыбы, охота береговая и на водоплавающую дичь, заготовка топлива, поддержание порядка на вверенном объекте, очистка воды, приготовление пищи… И все это на пятерых, вот и крутись тут. Хорошо, если группа подобралась нормальная, без гнилья, а командир не козлит.
Интерьер небольшого блокгауза тоже несложно представить, насмотрелся я на них. Обязательно должна быть печка, может, и не одна, иначе сырость замучит. Точно, две металлические трубы! Сени, или что-то вроде этого, там хранится обувь и верхняя одежда. Пара больших кладовых, четыре помещения, разделенные перегородками: комната начкара, кубрик-столовая и две для команды поста с двухэтажными нарами, внутри столы и стулья, изготовленные из ящиков. Хотя нет… При такой-то сокровищнице под боком! Наверняка мебель набирали грабежом судов – вон какая красота была в кабинете у Зенона… На втором этаже здания красовалась маленькая надстройка с огражденной перилами террасой и окнами на четыре стороны. Она отдана под радиостанцию, туда же изредка заходит часовой, чтобы отдохнуть от ветра или жары.
Камбуз расположен во дворе, в отдельном строении, похожем на сарай, рядом летняя столовая под длинным навесом. С поляны перед сараем через невысокий бугорок, поросший травой по колено, проходит тропинка, ведущая вниз – на прибрежный песок, к моторке. Собаки у них нет, иначе пес давно бы уже выскочил на звук работающего мотора. Тут собака не настолько нужна, чтобы ее им выделили.
Зато меня заметили люди.
У перил ограждения радиорубки возник человек с биноклем, с винтовкой за спиной, и почти сразу рядом с ним вырос второй боец. Ничего себе, какие вы грозные! У них и пулемет имеется! Первый с автоматической снайперской винтовкой K43 с оптическим прицелом, клоном нашей СВТ-40, немцы выпускали такие во время войны. Второй уже успел шустро поставить на турель характерного вида чешский модифицированный пулемет ZB-53 с питанием из металлической ленты емкостью в 225 маузеровских патронов. Вещь хорошая, но тяжелая, даже без боеприпаса тянет почти двадцать два килограмма.
Мне же и ответить нечем, запасных кексов к пулемету, который был нужен именно для наведения шухера, я с собой не взял, оставив их на барже.
Все-все, парни, просто посмотрел!
Дразнить вас не собираюсь, а тем более нападать. Переложив румпель, я с креном ушел левей и поддал газу, направляя катер в сторону устья. На выходе в Амазонку еще раз посмотрел на речной форт. Отсюда ничто не выдавало его присутствия на этом клочке земли, а проекция островка, вытянутого по течению, выглядела совсем маленьким пятнышком.
Корпусов и надстроек непосредственно в устье не заметно, корабельное кладбище начинается значительно выше по течению.
Будешь проплывать мимо, и внимания не обратишь.
Это локальное сокровище найдено не случайным рыболовом.
Его открыл кто-то из тех, кому постоянно хочется видеть вокруг что-то новое, кому сам характер, природное любопытство и здоровый авантюризм не дают долго сидеть на одном месте, даже если там очень удобно и безопасно. Герой нашего времени во многих сообществах планеты – человек сильный, часто одинокий и этим порой гордящийся, замкнутый, порой с холодным сарказмом и кастовыми воззрениями. Это первопроходцы Платформы-5, которые есть в любой общине. Коллеги. Таких людей я уважаю особо.
Устье реки, впадающей в главную водную артерию региона, было обозначено с севера довольно крутым лесистым мысом, а с юга – едва видимой вдалеке длинной отмелью. Посредине лежал островок, образованный наносным песком и обрамленный пеной волны. Вот где надо маяк ставить, товарищи речники! Наверняка здесь даже в ясный день и при отличной погоде не один корабль разбил днище. Может, они специально не ставят тут знаков водной обстановки, создавая режим «чужие здесь не ходят»?
С северо-востока к широченному горлу эстуария двигалась маленькая шхуна – судно с косыми парусами в форме неправильного четырехугольника. Хорошая посудина, ценная, редко такие увидишь. У шхуны большая грузоподъемность, хорошая мореходность, возможность ходить очень круто к ветру, а
