Посмотрев вперед, я заметил вдалеке группу стоящих на высоком берегу домиков. Твою мать, ну что же вы так орете? Эх, сейчас бы водички холодненькой внутрь, да пару ведер на себя, а потом кофейку с лимоном… Системы тут же оживут, взбодрятся. Но обстановка не позволяла. Ладно, сейчас я со всем разберусь.
– Тихо мне тут, кур-рятник! Что за порнография и цыганский базар, молчать всем! Вас что, лахудры, из ведра окатить?! И прочь от бортов, винт за кормой работает! Вытащу и выпорю!
Не поняли, но уважительно замерли. Тогда я повторил уже на английском. Наверное, слишком быстро, однако одна девица вроде разобрала смысл сказанного, забормотала в сторону.
С вами, вижу, говорить бесполезно.
– Что они тебе пообещали, старый хрыч?
– Провиант, свежий, – невозмутимо ответствовал Дагссон.
– И все? Так просто: экипаж геройского корабля продался за бананы? Высаживаем всех на берег к чертовой матери! – резко приказал я. – У нас боевая операция, а не табор на водах. Не трожь порося, басурманка, зашибу!
– Репутация, мой юный друг, репутация, – терпеливо продолжил пояснять Эйнар. – Вы, русские, почему-то всегда очень мало думаете о своей репутации. Разве она не понадобится нам, когда судно подойдет к причалу Асуана?
Я заткнулся в размышлениях, а в это время, пользуясь возникшей паузой, на сцену вышла главная матрона табора, не участвующая ни в готовке, ни во всеобщем гвалте.
Это была капитальная женщина лет сорока, видная, весомая, не дай бог встретиться с такой на тесной горной тропинке. Телеса ее буквально выпирали из игривого ситцевого платья, однако, несмотря на это, движения удивительной мадам отличались исключительной легкостью и изяществом, даже грацией. Она плыла ко мне, увеличиваясь в размерах с каждым шагом, словно кучевое облако, быстро разрастающееся с угрозой в самый неожиданный момент перерасти во всесокрушающую грозовую тучу, мурлыча что-то лирическое и поочередно поглядывая на нас туманным взором.
Подплыла и обратилась ко мне длинной фразой на искаженном французском, и я сразу начал хикикать. Что за засада, опять тот самый язык, который я знаю хуже всего!
– Она сразу поняла. Милая леди предлагает тебе, как главному начальнику, воспользоваться женской услугой, – помог Даггсон. – Выбирай для плотских утех ее саму или любую из молодых, Гоб. А можешь парочку, и даже больше, если ты сильный…
Действительно, заминки в этикете, связанной с проблемой определения старшинства, не случилось, опытная мадам сразу определила, кто есть кто.
– Ты шутишь, старина? – выдохнул я, не дослушав перевода. – Мне, заслуженному русскому сталкеру высшей категории, предлагают трахнуть крестьянку на виду у всех, прямо на палубе?
Эйнар склонил голову набок и вскинул в изумлении брови.
– Почему на палубе? Мы не варвары, спрячешь ее в надстройку. Ведь это тоже репутация. Уважаемым человеком станешь.
– Отставить свальный грех на судне, старый развратник! – завопил я.
Дурдом! Содом! Детсад! Мозг выносил крик расшалившегося малыша, получившего от мамаши по заднице, но никого, кроме меня, этот вой не смущал.
– Да ты посмотри, сколько у них новеньких циновок! – серьезно произнес Эйнар, и я так и не понял, шутит друг или нет.
– Развели разврат на корабле! Мадам, это решительно невозможно, мы с напарником – люди высоких нравственных устоев!
Я опять заговорил на ломаном, упрощенном английском языке, тут же извинившись перед матроной за то, что не в состоянии беседовать с ней на языке знакомом. Не могу сказать, что эти слова были ею одобрены, а вот громкие презрительные крики от очага донеслись. Бросив на меня уничтожающий взгляд, в котором читалась мысль, что я слабак и тряпка, матрона тут же потеряла ко мне всяческий сексуальный интерес.
Похоже, мимолетная интимная связь с роскошной мулаткой жестоко обломалась. Но-но, барышни! Я вполне могу и всегда готов! Но не сейчас, служба…
Знойная мулатка повернулась и мечтательно уставилась на весьма эффектно стоящего викинга, опять начав эротически мурлыкать и бормотать, озвучивая, скорее всего, очередные развратные предложения и уже успев уважительно потрогать его за бицепс. Не выдержав, я захохотал.
– Старина, да она на тебя запала! Хочешь, будку покараулю, на румпеле постою?
Очередную пикантную ситуацию исландец разрулил подозрительно быстро, как бы не к обоюдному удовлетворению сторон. Уж не договорился ли?
И не дурак ли я, в таком случае? Физические нагрузки на свежем воздухе способствуют и благоприятствуют возникновению здоровых мужских желаний.
Но матрона, уже отшагнув, широко зевнула, показав крупные ровные зубы. Возле нее тут же собрались молодухи с елейными лицами и хитрыми глазками, желающие получить самые свежие данные, тишина испарилась. Все опять закричали наперебой, показывали друг другу то на меня, то на
