схватила кусок сыра и принялась его обкусывать. Мать глянула на нее с улыбкой.
– Ее зовут Ия, – сказала, присаживаясь. – А меня Кира. У меня в Роме кирпичный завод. Большой – почти сотня нол. Во-от такие! – она развела руки, демонстрируя толщину тел работниц. – Работа тяжелая: месить глину, формовать кирпич и черепицу. Нолы выматываются, поэтому много пьют. На работу приходят похмельные, скандалят, меня не слушают, – Кира вздохнула. – Нужен управляющий.
– Я?
– Да! – подтвердила заводчица.
– Я никем не руководил, тем более нолами.
– Справишься! – заверила Кира. – Я видала тебя в амфитеатре. Ты сильный и ловкий, умеешь говорить. К тому же очень красив. Они будут смотреть тебе в рот. Накажешь – будут страдать, похвалишь – умрут от счастья. Я буду платить тебе пять золотых в месяц. Это хорошие деньги!
«У шиптара «хорошими» были шестьдесят!» – мысленно усмехнулся я.
– Я слышала, как ты сказал, что не хочешь быть лупой, – продолжила Кира, – поэтому и пришла. Я не стану заставлять тебя спать со мной, мне этого не нужно. Я беременела от лупы, и мне не понравилось. Мы составим подробный контракт. Ты получишь свободу. Сможешь жить, где хочешь и с кем хочешь. Только работай! Угощайся! – Она придвинула кубок.
Я отхлебнул. Вино было терпким и явно хуже того, что пил вчера. «Экономная, – подумал я. – Хотя чему удивляться? Предприниматели копейку считают».
– Ты получила завод в наследство?
– Да! – подтвердила Кира. – Мама справлялась, а у меня не выходит. Доходы падают. – Она вздохнула, и я подумал, что она совсем еще девчонка.
«В принципе нормальное предложение, – оценил я. – Работай – и все дела! Но пять лет… Отпусков здесь нет, а пахать придется от рассвета до заката. До FAGG при таком раскладе я доберусь не скоро. Разве что оговорить в контракте…»
– Вот что, – сказал, придя к решению. – Сделаем так. Буду честен: есть женщина, которой я обещал контракт. Я жду ее. Сейчас она собирает деньги. Если не выйдет, приму твое предложение. Потом и оговорим условия. А пока жди.
– Договорились! – обрадовалась Кира.
– Держи! – я протянул ей ребенка. Малышка вдруг закапризничала и вцепилась в мою тунику.
– Ты ей понравился, – улыбнулась гостья, забирая дочь.
Виталия явилась назавтра со всей турмой. «Кошки» ввалились в комнату и выстроились у входа. Виталия выступила вперед.
– Волей воинов первой турмы «диких кошек», – произнесла торжественно, – за спасение жизней граждан Ромы пришлый Игрр награждается дубовым венком[27]. Прими!
Она протянула на вытянутых руках обруч, сплетенный из тонких веточек с молодыми зелеными листиками. Я нагнулся, Виталия возложила венок мне на голову и отступила. После чего, ударив себя кулаком в грудь, выбросила руку вперед.
– Аве, Игрр!
– Аве! Аве! Аве! – рявкнули «кошки», повторив ее жест.
От неожиданности у меня защипало в глазах. Какие они все же замечательные!
– Спасибо! – сказал я растроганно. – Я скучал по вам, красавицы. Вот! – Я потер глаз.
«Кошки» засмеялись. Строй мгновенно рассыпался. Меня обступили и стали тискать.
– Мы тоже скучали! – тараторила повисшая на моей руке Ниоба. – А рана моя совсем зажила! Хочешь глянуть?
– Потом! – вмешалась Эмилия. – Расскажи лучше, как Игрр вас спас.
Она подмигнула мне и заняла место в кругу «кошек». Я, сообразив, отвел Виталию в сторону.
– Олегу не забудьте венок вручить! – сказал громко. – Он первым на сарм бросился.
– Обязательно! – сказала она так же звучно.
Я наклонился к ее уху и перешел на шепот.
– Ну?
– Продала, что смогла, заняла, дом заложила, – виноватым шепотом сообщила она. – Только все равно не хватает.
– Много?
– Восемьдесят шесть золотых.
«Всего-то?» – хотел сказать я, но вовремя сообразил: это много. Если я подпишу контракт с Кирой, то заработаю столько за полтора года. Я задумался. Виталия смотрела, кусая губу.
– Отпусти девочек и задержись, – сказал я тихо.
Она кивнула и отошла. Спустя минуту Лола заторопила «кошек», и те просочились в дверь, оставив нас втроем.
