царство и не посылает грекам весть о нашествии, – с сокрушенным видом закончил Самодар. – Сам же брат твой баты Бо… Вениамин просил передать, что обращаются с ним хорошо, он не терпит нужды и готов оставаться в плену столько, сколько это будет удобно для блага царя болгарского.
– Там ему и место! – сердито воскликнул кавхан Георги. – Что за дьявол… Прости, владыко! – дернул его нападать на русов, пока они его не трогали? Ведь не трогали же? – обратился он к Самодару.
– Селяне принесли жалобу…
– Да дьявол… Прости, владыко! – с этими селянами! Они что – жгли села, насиловали баб, уводили в полон?
– Селяне нашли остатки забитой коровы…
– Да чтоб дьявол… Прости, владыко! – сожрал ту корову и всех ее хозяев! А теперь из-за коровы мы, выходит, ввязались в войну с русами! Они разве нападали на нас? Скажи, нападали? – горячился Георги, хмуря седеющие брови.
– А по-твоему, нет? – негодующе ответил ему Мостич. – Когда чужое войско приходит на нашу землю, не предупредив – как это еще понимать, если не как войну? И что должен делать князь, если враги у порога? Сперва подождать, пока начнут жечь села, грабить и убивать? Я сам бы на месте Бояна сделал то же. Для чего Бог дал нам меч, как не оборонять свою державу?
– Враги не мечом своим приобретают землю, и не их мышца спасет их, – возразил епископ Николай. – Но десница Божия и свет лица Его, ибо Он к ним благоволит. И не на лук надо уповать, не на меч, но Бог спасет нас от врагов наших и посрамит ненавидящих нас.
– Очень умно было бросаться с малой дружиной на целое войско, только чтобы попасть в плен! – продолжал Георги, едва дотерпев, пока епископ закончит. – Да если бы его убили там, этого идолопоклонника, ему Бог бы воздал по заслугам!
– Ведь Вениамин опять поехал на Белый остров служить бесам? – спросил епископ у Самодара. – Сколько раз я жалел, что святой Андрей не уничтожил его до последнего камня! Молил Бога, чтобы остров сей окончательно погрузился на дно морское и не смущал души нестойких!
– Бог его наказал! – подхватил Георги. – Отдал… Как ты говорил, владыко? – как овцу на растерзание.
– Но раз уж он там оказался, теперь нам надлежит его выкупить, – сказал Мостич. – Баты Боян – сын Симеона и брат нашего царя. Если такого человека русы увезут как раба, продадут грекам… Или хазарам, это будет величайший позор, и кости предков наших возопят в могилах, от Симеона до самого Авитохола![12]
– Мы сейчас должны отправить весть в Царьград, а потом уже о выкупе думать, – ответил Георги. – Если русы не трогаются с берега и не идут в глубь страны, и не требуют с нас иной дани, кроме как выкуп за Бояна, значит, они нацелились на греков! А мы по договору обязаны защищать их пределы и не допускать варваров к Греческому царству!
– И это – твой первый долг! – Царица сурово глянула на Петра. – Если ты не сделаешь этого немедля, то будешь врагом василевсам, как эти русы!
– Но ведь они сказали… – Петр впервые подал голос и взглянул на Самодара. – Их условие – не посылать грекам весть, ты сказал? И если мы не выполним его, мой брат может погибнуть…
На миг стало тихо.
– Ничего ему не сделают! – убедительно произнесла Иринка среди молчания боляр. – Не посмеют эти варвары поднять руку на родича царя болгар и даже василевса ромеев.
Царица стиснула четки в пальцах, но видно было, что дрожь пробегает по ее худым плечам под мантионом красного шелка с парами смотрящих друг на друга птиц.
– Не посмеют? – хмыкнул Мостич. – Хан Крум когда-то отрезал голову самому царю Никифору, а русы не посмеют! Думаешь, у них нет такого длинного ножа?
Петр повернул голову к жене. Царица твердо встретила его взгляд, только крепче сжала бледные губы.
– А если Господь меня на суде своем спросит: где брат твой Вениамин? – тихо промолвил Петр. – Что мне отвечать? Что Каин отвечал? И грех его на себя принять?
– О чем ты говоришь? – с досадой возразил Георги. – Царица права. Мы предложим выкуп за Бояна, и нам вернут его в целости. Откуда русам знать, послали мы весть или не послали? Мы отправим корабль из Несебра. Если только русским дьяволам не помогает сам дьявол – прости, владыко! – они ничего об этом не узнают. А когда поймут, что их там ждали, то Боян уже будет на свободе.
– Но они будут знать, что мы нарушили условие, когда поплывут назад! – напомнил Мостич.
– Если василевс будет предупрежден, то никто из них не вернется назад! – сказал епископ. – А если кто и уцелеет, им будет не до мести. И мы непременно сделаем это, таков наш долг перед василевсами и Богом! Мы могли бы радоваться, если эти исчадия ада не болгар избрали целью своего меча, если бы не ужас, сколько бед они принесут нашим братьям-христианам!
– Не должен ли я сначала заботиться о своих домашних? – осведомился Петр. – Не тому ли святой Иоанн учил?
– Злато и сребро проверяются огнем, а человек ложь от правды отличает разумом! Даже если бы и стоял выбор перед тобою, одного ли своего брата спасти или тысячи, десятки тысяч христиан… Или ты не ведаешь, что почти все царские боевые корабли сейчас покинули Неорий? Корабли ушли
