– Не благодари, – укоризненно проворчал директор. – Это не приключения, а тяжелая поисковая работа. Да и дело очень непростое. Подпиши- ка.
Он пододвинул к Михаилу какой-то бланк. Тот прочитал и в изумлении приподнял брови. Подписка о неразглашении. Но какая! Он такой формы и не видел никогда. Запрещено обсуждать что-либо связанное с заданием даже с самим Виктором Петровичем. Доклад только лично императору! Знать о сути задания имеют право лишь те, кого его величество внесет в особый список! Курсант некоторое время с сомнением смотрел на бланк, а затем все же подписал.
– Вот и хорошо, – кивнул Томилин. – А теперь слушай сюда. Несколько лет назад на планете Н237 был обнаружен комплекс строений Лонхайт…
И он повторил рассказанное императору о случившемся с группой лейтенанта Карпина. Курсант внимательно выслушал, не решаясь прервать начальство, хотя по лицу было видно, что в его голове теснятся тысячи вопросов.
– И что, больше ничего не известно? – не выдержал, наконец, Михаил.
– Ничего, – развел руками Виктор Петрович. – Связь с группой прервалась сразу же после высадки. А затем поразивший и нас, и крэнхи старт комплекса и его исчезновение. Ученые сходят с ума в попытках понять принцип его перемещения.
– Корабль Лонхайт… – мечтательно протянул курсант. – Это же…
– Вот именно, это же, – кивнул директор. – Кто первый его обнаружит, тот получит немало преимуществ. Учти, поисковая операция не Объединенного Флота, а наша, имперская.
– Да, не хотелось бы отдавать корабль в руки американцев.
– Поэтому ты получишь не просто малый фрегат, а созданный на основе обломков другого корабля Лонхайт. Там есть кое-какая аппаратура, которой нет больше ни у кого.
Михаил думал, что его уже ничем не удивишь, но Томилин сумел сделать это. Значит, поисковые партии обнаружили еще один звездолет древней расы? Причем, потерпевший крушение? Интересно. Даже более, чем интересно! И созданным по чужим технологиям фрегатом предстоит командовать ему? На такое везение курсант даже не рассчитывал. Ведь по учебному плану на девятом курсе следовало проходить скучнейшую практику помощником депутата Государственной Думы.
– Этот фрегат способен погружаться на шестой уровень гиперпространства, – продолжил объяснения Виктор Петрович.
– На какой?!! – не поверил Михаил. – Вы не шутите?..
– Нет, – усмехнулся директор.
Его ничуть не удивила реакция курсанта. До последнего времени земные гиперфизики были полностью уверены, что погрузиться глубже четвертого уровня физически невозможно. Поэтому для них стало шоком, когда чудом вышло запустить двигатель Лонхайт с найденного корабля и убедиться, что это не так. Полученные данные русские скрыли от остальных землян, и теперь лучшие ученые Империи лихорадочно разрабатывали новую теорию гиперпространства, в то время как их иностранные коллеги и не подозревали о такой необходимости.
– Мало того, у инженеров возникло подозрение, что двигатель, а на фрегат установлен именно двигатель Лонхайт, не копия, не только гиперпространственный, но и еще какой-то, в нем имеется немало блоков, назначение которых объяснить не смогли. Да и заставить его функционировать в полной мере не сумели, – продолжил удивлять Михаила Виктор Петрович. – Только систему управления гипердвигателем выстроить вышло. Управление двойное – либо ручное, либо мысленное, поэтому отсюда отправишься в биолабораторию на вживление мозговых имплантов для полного слияния.
– Экипаж подобран? – глаза Михаила горели предвкушением.
– Практически, – безразлично отозвался директор. – Возьмешь с собой двух своих друзей. Все остальные – штрафники. Импы.
– Импы?!. – вытаращил глаза курсант. – Но…
Однако тут же задумался. Не простые ведь штрафники, а те, кто сам посчитал себя в чем-то серьезно провинившимся и подал рапорт о переводе в ДИШП[5]. В основном там служили бывшие офицеры. Таких в просторечье почему-то называли импами – причин давно никто не помнил. Они бросались в самое пекло и, бывало, зубами выгрызали победу, не жалея себя.
– Импы… – повторил Михал, сразу заподозрив, кем ему придется командовать. – И «безумцы», небось, есть?..
– Эскадрилья, – подтвердил Томилин.
– Капитан Суровцев со товарищи… – тяжело вздохнул курсант. – Так?
– Они самые, – кивнул директор, сверля его взглядом.
Некрасивая история на станции «Роберт Хайнлайн», во время которой из-за глупой ошибки других офицеров вынужден был застрелиться контр- адмирал Карл фон Бок, долгое время была у всех на слуху. Виновные из русских дружно подали в отставку и ушли в импы. Остальных, впрочем, тоже отозвали их правительства, даже американцев.
– Плюс бывший полковник Хмелин, подполковник Круглов, майор Штейнберг и капитан Тупило, все четверо хорошо известные личности, – добавил Томилин. – Круглов и Штейнберг, помимо основных специализаций, – отличные операторы сканирующих систем, твоему Когану до них пока далеко. Пусть поучится у профессионалов. С остальными членами экипажа познакомишься в рабочем порядке.
