академик Шпагин экзамен принимает, а со стороны Академии – полковник Хвостенко. Эти двое славились тем, что безжалостно валили курсантов. Малейшая ошибка – и пересдача. Второй раз не сдал – отчисление.
– Курсант Шмелев, девятый курс, к сдаче экзамена по новой истории готов! – встал и четко доложил Михаил.
– Очень хорошо, молодой человек, очень хорошо, – потер сухонькие ладошки академик. – Приступим. Итак, письменный билет у вас… э-э-э… а, вот, восемнадцатый. То есть, становление Империи. Прошу поведать ваши мысли на эту тему без точных дат и конкретных имен, но со своими выводами.
Судя по словам старика, комиссию интересовали отнюдь не точные знания курсанта, а нечто иное. Скорее всего, его интерпретация событий. В чем-то это было проще, в чем-то сложнее – ведь невозможно понять, какими критериями руководствуются экзаменаторы. И почему экзамены в Академии всегда с подвохом, с подковыркой? Ни разу не было, как в обычных учебных заведениях, всегда преподаватели выдумывали что-то эдакое. Всегда заставляли напрягать все свои способности. И это несколько раздражало, хотя умом Михаил и понимал, что они правы.
– Первые кирпичи в основание будущей Империи были заложены с двухтысячного по две тысячи двадцатый годы, – обдумав предстоящий ответ, начал он. – Эти два десятилетия оказались очень нелегкими для Российской Федерации, но главные задачи все же были решены. Во-первых, власть не попала снова в руки прозападных сил, стремившихся расчленить Россию на десятки мелких государств. Во-вторых, удалось удержать запад от прямой интервенции, к чему шло. В это время создавались засекреченные научно-исследовательские институты, вкладывались средства в наукоемкие проекты, строились пока еще немногочисленные новые предприятия тяжелой промышленности. Народу жилось очень нелегко, но зато постепенно ликвидировались последствия разрухи девяностых годов двадцатого столетия.
– Осветите теперь период с две тысячи двадцатого года до провозглашения Империи, – попросил академик Шпагин. – А главное – предпосылки данного события.
– Это был очень неоднозначный период в истории нашей страны, – по некоторому размышлению произнес Михаил. – С одной стороны Россия становилась сильнее, а с другой было окончательно «проедено» советское наследство, пришло в полную негодность ЖКХ. На восстановление и создание требовались средства, которых катастрофически не хватало. К счастью, государственное устройство в эти десятилетия только называлось демократией, на самом деле не имея к ней никакого отношения. Это была умно выстроенная криптократия, когда никто посторонний во властные структуры не допускался. И правители страны сумели справиться с проблемами, хотя стоило это России очень дорого – пришлось даже жестко подавлять несколько спровоцированных западными разведками бунтов. Постепенно в стране создавались все новые производства, и к две тысячи двадцать пятому году мы были уже способны выжить вообще без импорта – все необходимое для жизни производили отечественные предприятия. После этого были установленны таможенные барьеры для их поддержки, и наши товары стали стоить на внутреннем рынке в два-три раза дешевле импортных, при этом имея качество намного лучше – примерно через десятилетие как раз и была принята знаменитая концепция надежной экономии, до сих пор работающая в Империи.
– Раскройте суть данной концепции.
– Это отказ от постоянного производства все новых и новых моделей бытовой техники и других товаров долгосрочного пользования. Новинки теперь появляются в продаже только после внедрения действительно кардинальных изменений. Нет смысла менять каждые несколько лет хотя бы холодильник, если старый прекрасно работает и проработает еще двадцать-тридцать лет. Но при том эти же холодильники производятся с десятикратным запасом надежности. После появления на рынке товаров, произведенных по этой концепции, западные фирмы буквально взвыли – это лишало их прибылей, ведь западные потребители ринулись покупать русские бытовые приборы, способные работать десятилетиями. Буквально через два месяца всеми капиталистическими странами мира был принят запрет о ввозе на их территорию сверхнадежной техники нашего производства. Но правительство России и не стремилось экспортировать ее, производя, в основном, для внутреннего потребления. И, невзирая ни на какое давление со стороны, Россия так и не отказалась от данной концепции, поэтому любая наша техника обычно во много раз надежнее заграничной. Тем более, что мы обгоняем запад в развитии во многих отраслях.
– Теперь осветите политику правительства в отношении малого бизнеса начиная с две тысячи тридцатого года, – академик одобрительно кивал, но понять, что именно ему понравилось в ответе курсанта, было невозможно.
– В начале указанного года была принята программа долгосрочного государственного кредитования малых и средних предприятий, – Михаил мысленно крыл себя последними словами за то, что при подготовке обратил на эту тему мало внимания. Не думал, что спросят, а спросили! – Самым главным в этой программе я считаю то, что она была направлена на поднятие производства нестандартных товаров народного потребления и улучшения сферы услуг. Например, получить кредит на открытие цветочного магазина или ресторана было невозможно, зато, если кто-то придумывал новый прибор или новую услугу, то все наоборот. Возьмем хотя бы корпорацию «Гологратор», мы все пользуемся ее продукцией, а ведь начиналась она в те времена с крохотной мастерской, в которой и выпускались буквально на коленке первые еще неуклюжие голографические проекторы и экраны по оригинальной технологии. Как оказалось, у русских богатая фантазия, наши предки выдумали множество такого, что никому из западников и в голову не приходило. Причем, к началу сороковых годов двадцать первого века никого в нашей стране уже не интересовал зарубежный рынок, поэтому правительство в конце концов отказалось от западных стандартов, частично выработав новые, частично вернув советские. Это вызвало очередное нарастание напряженности между Россией и западным миром, торговля между ними практически сошла на нет.
Экзаменаторы сразу уловили неуверенность курсанта и принялись гонять его по этой теме. Михаил с немалым трудом смог ответить на все вопросы, но
