Отряд Дженингса вчера ночью высадился из подводной лодки в паре миль от берега. Как же иначе? Приходится таиться, если Соединенные Штаты как бы в стороне от всей этой ближневосточной заварушки. Господа конгрессмены дают президенту согласие на объявление войны, лишь когда убедятся, что дело выигрышное. Как было с Ираком, например. Но ведь спецоперации это как бы и не война, верно?
Египтяне, всячески подчеркивающие, что они тоже как бы не воюют, ни в чем не ограничивали перемещение иностранных военных по своей территории. Но там армии США и других стран НАТО действовали в рамках «гуманитарных операций», в основном вывозя своих ротозеев-туристов, которых угораздило вляпаться чуть ли не в самое пекло медленно и неохотно разгорающегося конфликта, грозящего затопить кровью весь регион. Трудно прикрыть фиговым листочком гуманитарности три дюжины вооруженных до зубов головорезов, у которых на лбу написано: «Убийца». С тремя восклицательными знаками, розочками и финтифлюшками. Египтяне, еще несколько часов назад владевшие сигаретами, униформой и автомобилями, ставшими трофеями, например, ни минуты не заблуждались. Но что они, простые служаки, могли противопоставить «ребяткам» Дженингса? Теперь аборигены, наскоро присыпанные родным песочком, лежат неподалеку в неглубокой ямке…
Майор прикурил и, не затягиваясь, выпустил изо рта клуб дыма.
Честно говоря, приказ, который он получил перед отправкой сюда, несколько его озадачил. Но только в первый момент. Ему уже доводилось участвовать в подобного рода операциях. И зеленым еще сосунком-лейтенантом в далеком девяносто девятом году на Балканах, и несколькими годами позже – в Ираке, и совсем недавно – на русском Кавказе. Провокация – такое же уродливое дитя войны, как сбор трофеев, ошибочно именуемый некоторыми чистоплюями мародерством. Уродливое, страшненькое, но родное. Кровиночка. Трижды идиот тот, кто идет в армию, мечтая о том, что вся его служба будет состоять из парадов и приятных вояжей в разные экзотические уголки земного шара. И три тысячи по трижды – тот, кто уверен, что спецназ работает в белых перчатках. Извините, господа, но разгребать кровавое дерьмо в белых перчаточках несподручно. Не напасешься, понимаешь, белых перчаток. Так что приходится прямо так, ручками…
Дженингс оторвался от своих мыслей: по дороге, ведущей к морю, пыля, приближались два джипа. Возвращался отправленный на зачистку отеля отряд. Майор выплюнул недокуренную сигарету в окно, потянулся до хруста в тесноватом мундирчике и вычеркнул из списка в блокноте еще одно по- восточному витиеватое название. До завершения операции оставалось совсем немного.
– Подъем! – окликнул он дремавших в тенечке подчиненных.
Блокпост, так удачно подвернувшийся под руку, оказался небольшим, и формы, снятой с аккуратно умерщвленных египтян (вот еще – в окровавленной одежке ходить, фи!), на всех не хватило. Поэтому на зачистку выезжали посменно. И теперь вторая смена, потягиваясь и зевая во весь рот, перебрасывалась шуточками с первой, натягивая чужие мундирчики, которым ядреный американский пот аромата отнюдь не добавил. И как бы ни старался майор подбирать в свой отряд в основном латиносов, чуть похожих на арабов внешне, статью все как на подбор их превосходили, и всем одежда оказалась маловатой.
Несколькими минутами позже лагерь наполнился привычной суетой пересменки. Бойцы обменивались «маскарадными костюмами», не забывая при этом отпустить пару-другую сальных шуточек в стиле незабвенного Эдди Мерфи. Прибывшие, с наслаждением ополоснувшись после потных и тесных мундиров, вытягивались в тенечке с сигаретой в зубах, а отправляющиеся в «рейд», торопливо проглотив невкусный обед (готовить было некому, египетской едой брезговали, а сухой паек, он сухой паек и есть), набивали патронами магазины трофейных «калашниковых». Трудовые будни.
Рядом с Дженингсом на песок опустился капрал Саливан.
– Отличный денек, сэр, – обронил он, глядя куда-то в морскую даль, серебрящуюся под клонящимся к розоватым горам за спиной солнцем.
– Лучше некуда, – напрягся Дженингс: только что произнесенная невинная фраза была условным паролем – «у нас проблемы».
«Только этого не хватало», – подумал Роджер, включая приемник – тоже трофейный, – тут же огласивший окрестности заунывной арабской музыкой.
– Родригес и Спаковски говорили во время операции по-английски, – почти не разжимая губ, прошелестел капрал в ответ на незаданный вопрос. – Вопреки приказу.
«Это не проблема, – пронеслось в голове у майора. – Это огромная проблема…»
– Отставить сборы, – поднялся он на ноги, отшвыривая на песок ни в чем не повинный приемник. – Выезжаем в предыдущий отель. Все.
– Но… – попробовал возразить лейтенант Рейман, командовавший вернувшейся группой. – Как же маскировка, сэр? Трофейной формы на всех не хватит, сэр…
– Она не нужна, – оборвал его командир. – Полная зачистка.
Глава тринадцатая
Память – капризная вещь. Порою вдруг вспоминаешь то, что вроде бы давно и прочно забыто, по давности лет или по своей незначительности…
Перед глазами Когана внезапно совершенно отчетливо предстала картина далекого детства. Старая квартира, пришедшие к брату друзья и сам брат, тогда – старшеклассник, стройный, красивый, яростно молотит по струнам гитары и поет:
