сторонам рта, высокий лоб и ровная стрела носа. Черные волосы были коротко подстрижены.
– Да спасут вас боги! – отрывисто сказал незнакомец.
И Таня вдруг осознала, что ей нужно срочно выбрать линию поведения. Потому как представать перед собеседником, как учила Арлена, с первой же секунды следует такой, какой хочешь ему казаться.
Собственно, было два пути: или она играет благородную княжну, или глупую простушку. Таня припомнила все случившееся после похищения. Каждый раз, когда она вела себя соответственно, как это называла Арлена, своему титулу и положению, начинались заморочки. На нее давили, она в ответ защищалась… ладно, иногда откровенно дерзила. Пару раз. Кончалось все тем, что вспыхивало синее сияние, и она теряла сознание. Зато в тот единственный раз, когда она валяла дурочку у Таркифа, удалось даже сбежать.
Таня распялила глаза, моргнула, чтобы придать глазам коровью влажность, и пропела на одном дыхании:
– Ах, благородный господин, я так испугана! Я в таком ужасе!
Благородный господин неспешно уронил на кучу бумажек листок, который держал в руке, легко поднялся и обошел стол.
Было ему лет тридцать. Лицо у него было не только мужественное, но и симпатичное, признала Таня. И взгляд открытый, взгляд мужчины, который ничего не боится, но многое может. Одет, в отличие от своих кошкодавов, как простой прохожий с улицы, которых Таня видела из окна дома господина Таркифа. В желтоватую рубаху с пышными рукавами и светло-серый расстегнутый жилет.
– И отчего же вы испуганы? – спокойно спросил симпатичный Кайрес.
Таня сложила руки на животе, переплела пальцы и стиснула их так, что они побелели. Заставила нижнюю губу задрожать, испустила трепещущий вздох. В голове мелькали мысли: что сказать? Какую часть правды? Потому что полную правду говорить нельзя, это к бабке не ходи – и так ясно.
Хорошо бы узнать, почему ее искала Лига котоборцев. Вариантов имелось немного – или здешние что-то слышали про четырнадцатую дочь и решили по случаю разжиться девой с предначертанием, или же Совет магов посулил за убийцу верховного Харгора немалые денежки, и теперь ее ищут во всех городах и весях.
– Потому что я в чужом городе! И одна, какой ужас! – выдохнула Таня.
– И где же ваша семья? – немедленно спросил Кайрес, склоняясь к ней с высоты своего роста.
Таня ощутила, что она неровно дышит к высоким мужчинам. В самом буквальном смысле: дыхание вдруг прервалось.
– Моя семья… – Тарланей лучше не упоминать, подумала она. – Моя семья живет в Тарусе. – Этот город она, по крайней мере, видела издалека. – В Керсе.
– И как же вы попали в Аретц? – продолжал расспрашивать глава котоборцев.
– Сбежала, – не моргнув глазом, сообщила Таня. – Ах, я так давно хотела побывать в ваших лавках на набережной! Говорят, там есть такие вещички из Серендиона – чудо, прелесть, красота! И главное, у вас тут самые дешевые серендионские благовония в Анадее.
Глава Лиги шевельнул бровями, глянул ей в лицо пристально, словно искал там какие-то неведомые знаки.
– Однако ночью, когда вы напали на патруль борцов, у вас была лишь наволочка. В которой лежали ложки, соль и покрывало. Где же благовония – или, по крайней мере, деньги для их покупки?
– У меня еще и флиг был, – быстро нашлась Таня. Потом всхлипнула понесчастней, чтобы из образа не выбиваться. – А ложки, между прочим, серебряные. Моя матушка, почтенный господин, не дает мне денег на вещи, крайне необходимые для всякой девицы. И вот я…
Как уверяло Таню телевидение, такие девицы и впрямь существуют. В другом мире, на Земле. Ну не может быть, чтобы в Анадее – и такого чуда не было.
– И что же вы, прямо ночью и сбежали? – насмешливо спросил Кайрес.
– Ну почему же ночью. – Таня потупила глаза. – Вечером. А потом бродила по вашему городу. Одна…
Мужчина шагнул вперед, наклонился еще ниже, к самому уху, и шепотом сказал:
– А по рассказам моих борцов, возле дома проклятого пособника котов и демонов вы вели себя по-другому. Представлялись княжной и упоминали имя некоего дома. Правда, мои борцы по простоте душевной приняли его за название села. Заявили, что кошка ваша, и требовали отпустить преступника. Который, к вашему сведению, занимался сводничеством и поставлял невинных девиц в бордели, для темных дел и опасных господ.
Чего уж тут валять дурочку, в таких-то условиях… Таня свела брови на переносице, ощутив, что господин Кайрес разом потерял половину своей привлекательности в ее глазах. И тихим голосом спросила:
– А дети его тоже сводничали? И девицами торговали?
Кайрес выпрямился. Сказал без эмоций:
– Они росли, вкушая хлеб, купленный кровью невинных. Нельзя остановить преступления, пока люди будут считать, что наказание коснется только их. В этом мире, милейшая княжна, только звери и конченые себялюбцы совершают преступления ради себя. Большая часть – ради детей и близких, вот что печально.
Таня глянула зло, но тут же взяла себя в руки. И заявила, ощущая, как внутри закручивается невидимая пружина:
