– Да вы и сам, янрирр сержант, этого не знаете, – хмыкнул ефрейтор.
– Много ты понимаешь, – сказал тот.
– И как же тогда с ними воевать? – задумчиво спросил рядовой Юлфедкерк.
– Как-нибудь сообразят, наверное, – сказал Аунгу. – Только тем, небось, и занимаются денно и нощно лучшие умы Эхайнора…
– Абсолютно неясно, – вдруг объявил Юлфедкерк.
– Что тебе неясно, солдат? – спросил Нунгатау со вздохом.
– Неясно, янрирр мичман, если эти самые… этелекхи… такие хитрые и могучие, что им ничего не стоит тормознуть на ходу снаряженный для боевого задания штурм-крейсер Истребителей и ободрать его, как тушку… отчего они нас до сей поры не поработили, не извели под корень?
– Однажды им это почти удалось, – сказал сержант Аунгу вполголоса.
– А вот почему, солдат, – произнес Нунгатау ядовито. – К примеру, явятся к нам этелекхи в рассуждении поработить. И начнут, разумеется, с периферии, с Анаптинувики. И кого они встретят в первую голову? Тебя, рядовой, да вот сержанта Бангатахха… а от сержанта Аунгу они попросту охренеют! Переглянутся этелекхи меж собою: нет уж, скажут, ну их к ляду, этих эхайнов, толку от них с комариный нос, а хлопот выше самой высокой крыши…
Сержант и ефрейтор загоготали, а рядовой Юлфедкерк с пониманием кивнул:
– Я сразу подумал, что, наверное, мы им даром не нужны. – Он возвел очи горе и, пожав плечами, сказал: – Это мы к ним вяжемся не пойми зачем…
– Отставить пораженческий базар! – гаркнул мичман Нунгатау, опешив от подобных речей.
– Есть отставить, – ответил за всех сержант Аунгу и, все еще посмеиваясь, полез в кабину урштера.
– Куда теперь? – спросил сержант.
– В космопорт, – буркнул мичман. – Есть намерение допросить тамошний персонал.
– Верное решение, – согласился Аунгу.
– А вот в вашем одобрении, сержант, я нуждаюсь менее всего, – прошипел Нунгатау.
– Да без проблем, янрирр мичман, – ответил тот беззлобно.
Капком Магхатайн не верит в случай
Оставшись один в кабинете, капитан-командор Магхатайн извлек из нагрудного кармана тяжелый военный коммуникатор в керамическом защитном корпусе и без экрана. По памяти ввел пятнадцатизначный код.
– А помнишь анекдотец, что поведал тебе Кадет? – спросил он без предисловий, словно продолжая недавно прерванную беседу.
– Какой именно? – осведомился незримый собеседник.
– Про его удивительную встречу в обители Синих Плюшевых Зверушек.
Наступила долгая пауза.
– Ты спятил, Виртуоз, – прозвучало наконец. – Обсуждать такую тему открытым текстом…
– А ты, Скромник, запамятовал, что, несмотря на перемены в моем положении, это все еще закрытый канал Истребителей Миров, – небрежно возразил капитан-командор. – Он не сканируется.
– А само помещение?! Ты где находишься? Посреди Ктетхонской тундры?
– В своем кабинете. Ты можешь не верить, но даже на Анаптинувике командиру отдельного полка сарконтиров полагается отдельный кабинет. Первое, что я сделал, так это разбросал по углам «шумелки». Детская хитрость, не спорю. Но если кому-то и взбредет на ум прослушивать мои разговоры, то ему гарантирована акустическая травма.
– Допустим… И что же по поводу той встречи?
– Только что мне нанес визит порученец одной любезнейшей столичной персоны. Той самой, что от бесконечного радения о благе Эхайнора лишилась всякой растительности на черепе. Кстати, мой подчиненный. Сарконтир в звании мичмана, не слишком далекий, но весьма наглый кхэри. С неким особым поручением от вышеупомянутой персоны – оно действительно особое и подкреплено церрегом… Из его нескладных речей я понял, что Кадет не солгал.
– Кто, кто?!
–
– Кадет и не мог солгать. Это человек слова и чести. Но он мог искренне заблуждаться.
– Во всяком случае, кое-кто решил проверить глубину его заблуждений… и, вполне вероятно, на основании параллельных источников информации.
– С помощью мичмана-кхэри? – В голосе Скромника прозвучало громадное сомнение.
– Подозреваю, мичман – лишь один из многих, кто пущен по следу. Наверняка есть ищейки и покрупнее. В такой игре сгодится любой охотник, лишь бы имел чутье. Наш мичман, чтоб ты знал, был проводником у Злого Дракона. Это сильная аттестация. А теперь самое интересное: если он здесь, то выходит,
