не расплатился. Однажды рано утром он, не сказав никому ни слова, потихоньку ускользнул на Таге и направился по той самой тропе, по которой они с Ивэнлин пробирались в морозную пургу так много месяцев назад.
В маленькой хижине, которая служила им убежищем всю ту зиму, он обнаружил терпеливого, безропотного и мохнатого маленького пони, когда-то спасшего ему жизнь. Это терпеливое животное порвало легкую привязь, удерживавшую его в пристройке с односкатной крышей позади хижины, и, когда подъехал Уилл, спокойно пощипывало молодую травку на поляне.
Таг посмотрел на своего хозяина слегка неодобрительным взглядом, когда Уилл развязал маленький мешочек с овсом, показывая, что эта еда предназначена только одному пони. Уилл успокоил своего коня, слегка потрепав его по морде.
– Он заслужил это, – сказал он Тагу, и рейнджерская лошадь пожала плечами – насколько любая лошадь способна пожать плечами.
Этот ничем не примечательный пони мог вообще заслужить мешок овса, но это не смогло задержать обильное слюноотделение по рту Тага при виде этого угощения. Когда пони покончил с овсом, Уилл снова сел на Тага и, придерживая повод, отправился назад в Холлашолм, где потихоньку вернул пони в конюшню Эрака.
Ночью накануне дня отъезда Эрак затеял прощальный банкет в их честь. Скандианцы горели желанием выразить свою признательность за усилия, приложенные четырьмя аралуинцами при защите их страны от захватчиков. А учитывая память об обете, данном богам и теперь снятом с Ивэнлин, местные жители проявляли к девушке особое внимание, постоянно провозглашая за нее тосты и восхваляя ее храбрость и находчивость во время сражения с неприятелем.
Холт, Борса и Эрак сидели во главе стола, обсуждая требующие своего решения проблемы, такие как возвращение на родину рабов, служивших в корпусе лучников. К несчастью, многие из них не уцелели в битве, но ведь было дано обещание дать свободу и членам их семей, и подробности этой операции следовало обсудить. Когда этот вопрос был наконец закрыт, Холт, посчитав, что подходящий момент настал, негромко спросил:
– Ну а что вы будете делать, когда темуджаи вернутся?
Во главе стола воцарилось молчание. Эрак отодвинул свою лавку и уставился на старого рейнджера, с мрачным лицом сидящего рядом с ним:
– Вернутся? А с чего им возвращаться? Мы же разгромили их, разве не так?
Холт медленно покачал головой.
– Между прочим, – усмехнулся он, – мы их не разгромили. Мы просто сделали так, что продолжать войну стало для них слишком дорогостоящим делом. На этот раз.
Эрак задумался над тем, что услышал, и посмотрел на Борса, желая узнать его мнение. Хилфманн как бы нехотя кивнул головой.
– Я думаю, обер-ярл, рейнджер прав, – согласился он. – Мы не могли бы продержаться дольше. – Затем, переведя взгляд на Холта, он спросил: – Ну а какой смысл темуджаям возвращаться?
Перед тем как ответить, Холт отпил густого скандианского пива.
– Потому что это их обычай. Темуджаи принимают решение без учета таких обстоятельств, как этот сезон, этот или следующий год. Они ориентируются на десять или на двадцать лет вперед, и у них есть долговременный план подчинить себе эту часть мира. Им нужны ваши корабли. Вот поэтому они и вернутся.
Эрак снова задумался, крутя в пальцах конец своего уса.
– Тогда мы снова разобьем их, – пробурчал он.
– Без лучников? – как бы между прочим спросил Холт. – И без неожиданных для них тактических уловок?
И снова наступило молчание. Затем Эрак сказал со слабой надеждой в голосе:
– Но ты ведь сможешь помочь нам с лучниками. Ты и этот юноша?
Холт сразу же очень решительно покачал головой:
– Я не готов к тому, чтобы предоставить Скандии такое мощное вооружение. Я не могу быть уверен в том, что в ваши головы не придет мысль повернуть это оружие против нас, когда вы в будущем овладеете им в должной мере.
Эрак вынужден был согласиться с логикой, содержавшейся в заявлении старого рейнджера. Ведь Скандия и Аралуин традиционно враждовали между собой.
Однако Борса, более привычный к переговорам, уловил некий скрытый намек в отказе Холта.
– Но у тебя ведь есть какие-либо предложения по этому вопросу, – устремив проницательный взгляд на Холта, спросил хилфманн, и Холт едва сдержался, чтобы не рассмеяться, поскольку надеялся на то, что этот старый лис поймет, к чему он клонит.
– Я думаю, – усмехнулся Холт, – что подразделение, состоящее, скажем, из трехсот инструкторов по стрельбе из лука, могло бы размещаться в Скандии на регулярной основе. Наши люди могли бы провести здесь весенние и летние месяцы, а затем вернуться на зиму домой.
– В Аралуин? – спросил Эрак, начавший понимать суть дела.
Холт кивнул:
– Мы сможем, таким образом, обучить ваших стрелков из лука. Но если когда-либо дело дойдет до вражды между нашими странами, то мы сумеем найти
