Эдвина поставила горшок на стол и достала из кармана фартука конверт, который протянула Уиллу.
– Похлебку можно будет разогреть и потом, она не испортится, сэр, – сказала женщина. – Я полагаю, вам сначала нужно повидаться с бароном Эргеллом?
– Возможно, – уклончиво ответил Уилл, не зная, стоит ли ему обсуждать свои планы с этой незнакомкой.
Тут он вспомнил, что она до сих пор держит конверт в протянутой руке, и взял его. К его удивлению, на нем оказались печать в виде дубового листа и знаки, соответствующие числу 26 – номеру Бартелла в ордене.
– Мне это оставил рейнджер Бартелл, когда сказал, что вы должны приехать ему на смену, – продолжила женщина. – Пока он тут жил, я убиралась в доме и готовила для него.
Вскрывая конверт и разворачивая лист бумаги, Уилл вспомнил, что тогда Бартелл еще не знал, кто придет ему на смену, поэтому в качестве адресата написал просто «рейнджеру». Он пробежал глазами письмо:
Уилл поднял глаза и улыбнулся. Было приятно осознавать, что кто-то будет убираться в доме и варить ему еду. Но затем его смутила одна мысль – он не имел ни малейшего представления, как быть с оплатой ее услуг.
– Ну что ж, Эдвина, Бартелл очень хорошо отзывается о вас, – начал он.
Женщина снова поклонилась:
– Да, мы с ним ладили, сэр. Рейнджер Бартелл был настоящим джентльменом. Я служила ему целых восемь лет.
– Ну… хорошо…
Женщина, поняв, что перед ней неопытный юноша, и разглядев сомнение в его глазах, добавила:
– А что касается оплаты, то не беспокойтесь. Мы получаем деньги из замка.
Уилл нахмурился. Он не был уверен в том, должен ли позволять замку оплачивать свое содержание. В конце концов орден выделил ему определенное жалованье. Эдвина догадалась и об этом.
– Все в порядке, сэр. Рейнджер Бартелл говорил, что замки обязаны предоставлять жилье и провизию служащим у них рейнджерам. Мои услуги тоже часть этого соглашения.
Да, это действительно так, вспомнил Уилл. Замок каждого удела получал услуги рейнджеров в обмен на их содержание, и стоимость этих услуг вычиталась из ежегодных налогов в казну короля. Теперь, когда ему стало все понятно, Уилл искренне улыбнулся:
– Ну, в таком случае с радостью принимаю ваши услуги, Эдвина. Как я понимаю, это вы сегодня прибрались в доме и разожгли огонь в камине?
Эдвина кивнула:
– Мы ожидали вас всю неделю. Я приходила сюда каждый день, чтобы поддерживать порядок и отапливать дом. Погода нынче холодная.
Уилл кивнул в знак признательности:
– Я искренне вам благодарен. Кстати, меня зовут Уилл.
– Добро пожаловать на Скалистый остров, Уилл, – отозвалась Эдвина, продолжая улыбаться. – Моя дочь Делия видела, как вы въезжали в город. «Такой серьезный, – сказала она. – Прямо настоящий рейнджер».
Тут до Уилла дошло. Не зря ему казалось, что в ней есть что-то знакомое. Теперь он видел, что у нее те же глаза, что и у дочери, такая же широкая и приветливая улыбка.
– Да, вроде бы я заметил ее, – сказал он.
Теперь, когда вопрос об услугах был решен, Эдвина с интересом посмотрела на его немногочисленные пожитки. Ее взгляд остановился на прислоненной к буфету мандоле.
– Так вы играете на лютне? – спросила она.
Уилл отрицательно покачал головой:
– Нет. У лютни десять струн. Это мандола, своего рода большая мандолина с восемью струнами, настроенными попарно…
На лице Эдвины появилось знакомое выражение скуки, с которым большинство людей выслушивало объяснения Уилла о том, в чем заключается разница между лютней и мандолиной, и он предпочел оставить эту тему.
– Ну да, немного играю, – подвел итог молодой человек.
В этот момент заснувшая собака испустила долгий вздох. Эдвина впервые обратила внимание на нее и подошла, чтобы разглядеть поближе:
– А это ваша собака, как я погляжу.
– Она ранена. Я нашел ее по дороге.
Эдвина наклонилась и легонько погладила животное по голове. Собака открыла глаза и посмотрела на женщину, помахивая хвостом.
