Екатерина Флат
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
О МАЛЕНЬКОМ ПРАЗДНИКЕ И НЕВНЯТНОМ СТРАХЕ
— Тавру-уша! — раздавался голос Дарлы по всему Дому. — Ну куда подевался, стихотворный ты мой? Давай-ка выходи, — чуть ли не сюсюкала она, — добрая Дарлочка приготовила тебе сюрприз!
Некромантка бродила где-то на втором этаже и, кажется, даже полезла на чердак. Мы в это время суетились в гостиной. Реф левитировал под потолком, поправляя накренившуюся разнесчастную люстру. Гран притащил из кухни стол и теперь пытался его втиснуть между диваном и креслами. Это просто на днях Дарле пришло в голову обустроить все в Доме по правилам захоронения в склепах, но Алем выступил ярым противником и на всякий случай даже всю мебель в гостиной сделал несдвигаемой. В итоге Грану пришлось сейчас мучиться.
— Да ладно, мы и на кухне все прекрасно разместимся, — пробормотала я, глядя на его попытки втиснуть стол.
— Дни рождения не празднуют на кухне, — настырно возразил Гран.
— Так давайте самого Тавера спросим по этому поводу, — предложила Аниль.
— По-моему, Таверу уже все равно, — усмехнулся Реф, закончив с люстрой и спустившись к нам. — Не сомневаюсь, сейчас он от своего дня рождения хочет исключительно одного: чтобы Дарла отстала и с как можно меньшим количеством жертв.
Между тем упрямство Грана таки победило — стол красовался на нужном месте. Я тут же расстелила скатерть, которую до этого держала наготове. Теперь оставалось только принести с кухни посуду, вкусности, ну и как-то разыскать самого виновника торжества.
— Нет, ну вы представляете, — громогласно возмущалась Дарла, спускаясь по лестнице в гостиную с подарочной коробкой в руках, — Тавер ни в какую не хочет находиться! А мне ведь срочно нужно ему вручить подарок!
— Ну попозже подаришь, ничего страшного, — посоветовала я. А то если она не угомонится, Тавер так и не вылезет из неведомого убежища.
— Нет, дарить надо исключительно до того, как сядем праздновать!
— Это такая традиция? — не поняла я.
— Нет, это такой здравый смысл. От моего замечательного подарка Таврушу непременно замутит, он же у нас шибко чувствительный, так что дарить надо обязательно на пустой желудок.
— Так, а что в коробке? — опасливо спросила Аниль, даже на всякий случай за Грана юркнула.
— Идеальный подарок для Тавера! — Дарла даже чмокнула коробку в порыве восторга. — Тут голова одного великого поэта! Я ее оживила! Так что теперь у нашего стихоплетного артефактора будет собеседник на излюбленную тему! Правда же, я умничка? Понять не могу, чего это Тавер сбежал…
Мне аж поплохело. Остальные явно тоже впечатлились.
— Знаешь, Дарла, — высказал общую мысль Реф, — тут не только Тавер, тут кто угодно сбежит.
— Ой, да просто вы все изнеженные и чересчур нервные, — Дарла плюхнулась на диван, поставив подарок на стол.
— А у меня как раз есть подходящая ода! — тут же донеслось басовитое из коробки и дальше нараспев: — О нервность нервная моя, зачем нервируешь меня? Не тронь ты нерв моей души…
— Ладно-ладно, мы поняли, — перебила Дарла, — ты лучше для именинника свои оды побереги. Он их точно оценит. Если еще найдется.
— Ты бы убрала это со стола, а? — мрачно кивнул Гран на коробку.
— А чего? — не поняла некромантка.
— Обычно в день рождения стол украшают цветами, а не мертвыми головами, — буркнула Аниль, по-прежнему прячась за Граном.
— Во-первых, смотря чьими головами, — возразила Дарла. — А во-вторых, голова не совсем мертвая, сейчас я вам покажу.
Она только-только взялась развязывать подарочную ленточку, как вдруг входная дверь без стука распахнулась. Порог переступил бывший ректорский секретарь Фуджин…
Вообще, у нас в университете сейчас царила легкая анархия. После турнира ведь прежнего ректора отстранили от занимаемой должности. С тех пор прошла неделя, и нового ректора король пока не назначил. И временные обязанности исполнял именно Фуджин. Он и раньше-то пыхтел от важности, косясь на нас с высокомерным презрением, а теперь так вообще. Бывший секретарь себе даже собственного секретаря завел. И сейчас Фуджин явился не один, а вместе с худеньким суетливым парнем, который держал в руках объемный список и, похоже, записывал в него каждое высказывание своего начальника. Как на днях смеялись наши парни, явно ваял эпическую летопись «Великие деяния несравненного и чуть ли не божественного временного ректора
